Самая желанная - страница 44
— Я сегодня молол выспреннюю чушь про твою «редкую» индивидуальность. Хотел подыграть Антонелли. Не верь — ты обыкновенная провинциальная искательница приключений. — Кристина хотела вырваться, но Элмер крепко сжал ее руки и добавил: — В которой есть нечто особенное.
— Пусти, я хочу домой.
— Не хочешь. — Продолжая удерживать девушку, Элмер начал расстегивать на ее спине платье. — Сейчас тебе больше всего необходимо, чтобы мое заявление о «бескорыстии» не оправдалось. Ты хочешь меня и всегда хотела, с той первой встречи на выставке. — Он продолжал освобождать ее от платья. — Можешь говорить что угодно, но твоя торчащая из-под стекляшек грудь вела себя вполне красноречиво, она тянулась ко мне, молила о близости. — Кристина перестала сопротивляться, позволив отнести себя в большую, очень низкую постель. Он бросил ее на матрацы. — Тяжелая наяда. У тебя, наверное, очень плотные кости. Ага, и мышцы тоже — просто не ягодицы, а баскетбольные мячи. И грудь как литая.
Раздевая ее, Элмер продолжал комментарий, казавшийся Кристине издевательским.
— Ну что смотришь на меня как дикая кошка? Не любишь «голый секс», нуждаешься в романтических декорациях? В цветах, осыпающих ложе любви, коленопреклоненных признаниях. Может быть, в стихах?
продекламировал Элмер взволнованным голосом.
— Не стоит рукоплескать мне. Это Шекспир. — Элмер опустился на колени возле лежащей на атласном покрывале Кристины и коснулся губами ее стопы. — Перестань психовать, детка. Я не маньяк, не садист. Но, увы, и не Ромео. Не могу обещать, что отравлюсь от любви к тебе. Очень опытный и весьма пресыщенный мужик… Ты пуглива, как лань, и свежа, как бутон лилии. Так и хочется сорвать и измять. — Подстрелить. Лань хочется подстрелить, — прошептала Кристина пересохшими губами. — И ты прав, я давно ждала этого.
…Рано утром Элмер отвез Кристину в отель — ему на самом деле предстоял тяжелый рабочий день. — Чао, крошка! Я позвоню насчет съемок. Не забудь передать привет Стефано. — Белая «ланчиа» влилась в поток машин. Кристине показалось на мгновение, что она вновь стоит у обочины подмосковного шоссе, а в придорожной пыли валяется букет нежных гиацинтов.
Что же случилось? Случилось очень многое и, в сущности, не произошло ничего. Если бы еще вчера кто-то сказал Кристине, что она проведет ночь с Вествудом, она, наверно, потеряла бы голову от волнения и радости. Ведь она знала, что только с ним сможет испытать то, что называют «плотскими радостями». Да что там, она должна была изведать «безумную страсть». И это на самом деле произошло — впервые Кристина получила физическое удовольствие от близости с мужчиной. Элмер Вествуд стал, по существу, ее первым настоящим любовником, она принадлежала ему вся, до последней клеточки тела, до самых потаенных уголков души — и осталась, по существу, чужой и ненужной. Забава на одну ночь, проходной эпизод.
— Ведь у меня еще не было русских. Китаянки, негритянки, филиппинки, одна эскимоска… А с русскими — пробел, — объяснил он, закуривая в то время, как Кристина, испытав только что неведомый ранее восторг, изнемогала от любви и нежности к этому великолепному, единственному мужчине.
— Теперь — полный этнографический набор. — Элмер провел рукой по обнаженному телу девушки, окидывая его довольным взглядом.
— И как? Что-нибудь новое? — еле нашла в себе силы шутить Кристина.
Хотелось рассказать ему о своем первом ухажере, по существу, изнасиловавшем ее на холодной дачной веранде, об Эдике и о том, как мечтала она всю свою девичью жизнь о таком свидании. О любви с лучшим мужчиной на свете. Только вот слово «любовь» не имело к этой истории с Вествудом никакого отношения.
— Тебя интересуют мои впечатления? Может, ты тоже начнешь вести журнал отзывов? — Элмер прищурился, глядя на цветные блики, пляшущие на потолке от световой установки, работающей в унисон с музыкальным центром. Звучал тихий блюз, и редкие всхлипы саксофона взрывались оранжевыми звездами в лиловом дрожащем сумраке.