Саммаэль - страница 41

стр.

— Ладно, — Милена коротко улыбнулась в ответ. — Выясни.

— Ну а ты?

— Я… я бы всё же пошла на разведку. Тем более что… страховка тебе не нужна?

— Милен, — Саммаэль поднял брови. — Тебе у меня разрешения спрашивать не надо. Ты хотела знать, где источник «волны», я тебе дал координаты. Дальше ты сама по себе.

— Тогда я пойду, — сказала демонесса сухо.

— Прямо сейчас?

— Когда соберусь.

— Я тут вот о чём, — Саммаэль поморщился. — Тебе сколько времени до «Эр-шесть-шестьдесят один»?

— До границ сектора доберусь мгновенно. Там пара дней на поиски самого мира…

— Вот! — колдун прищёлкнул пальцами. — Ты же там будешь задолго до начала распада! До него ещё две недели!

— Точно, — заинтересовалась Милена. — Может, успею этот распад прижать.

— Ага, — рассмеялся колдун. — Тогда нам и драпать с Аргоса не придётся!

— И фиг тебе тогда, а не измерения, — подколола его демонесса.

«Эх, блин, хотелось бы… чтобы вся эта Версова машинерия и не понадобилась».

— Ладно, — Саммаэль подытожил. — Идёшь ты на «Эр-шесть-шестьдесят один», смотришь на месте, кто там «волну гонит»… ну и, когда найдёшь — как ты говорила? Им там письку-то за меня налимонь.

— И за тебя налимоню, и за Джуда. — улыбнулась Милена, а в глазах сверкнули давнишние оранжевые огоньки. — И за Лари твою, и за Ани…

— Откуда ты про них знаешь?!

— А думаешь, когда ты с лучевой валялся — ты молчал?!

— Ну, блин… — колдун помотал головой.

Милена закурила, покрутила на запястье тонкий серебряный браслетик. Что-то здорово она пристрастилась к куреву, подумал колдун… всерьёз ведь подсела, не придуривается. Странная у неё биохимия. Слишком близка к человечьей.

— Слушай, Милена, — сказал Саммаэль. — Давно хотел тебя спросить. Ты ведь не?…

— Не чистокровная? — Милена коротко рассмеялась. — Да. Полукровка.

— По отцу?

— Как водится. Чаще всего так и бывает.

— А что, демонические барышни на человеческих мужиков не ведутся?

— Ннуу… — Милена гордо задрала нос.

— А демонов ты считаешь «своими», и родной язык у тебя демонский, — задумчиво проговорил колдун. — Значит…

— Мою мать убили, — неожиданно зло отрезала Милена. — Убили люди. Отец еле успел меня забрать. Я росла у демонов.

— Сколько тебе было?

— По вашему счёту — пять лет. Но я запомнила.

— Да, — Саммаэль помолчал. — К людям ты должна бы относиться… не очень.

— Ничего страшного, я потом вырезала ту деревню. Когда подросла.

Даже холодок по спине пошел, от такого от откровения. Впрочем, чего уж, мог бы уже и привыкнуть. Это ж всё-таки демон, не комнатная собачка…

— Но потом ты пришла ко мне, — проговорил Саммаэль, как бы про себя.

Милена молчала. И как-то даже вся сжалась, ожидая следующего — неизбежного — вопроса. Ну да не ответит на него — значит, сама дура…

— Милен, — теперь Саммаэль обращался прямо к ней. — Ты дважды спасала от гибели своего врага. И ты обратилась к врагу за помощью…

— Да не к своим же мне было идти! Да дело им до людского мира! Да пусть, говорят, он валится к ёбаной матери, нам же, говорят, места больше будет!..

— Чем же тебя так… Чего же ты лишилась в той катастрофе?!

— Джуд, — сказала Милена сквозь зубы.

— Джуд?! — Саммаэль чуть не сверзился с табуретки. Он ожидал какого угодно ответа… кроме, пожалуй что, этого.

— Да, Джуд, Джуд, — Милена вытряхнула из пачки ещё одну сигарету. — Я дура была. Я увидела его один раз, в Хаосе, а потом всё ходила за ним хвостом, за спиной за пол-линии, отговаривала себя, кляла последними словами — а ходила…

Милена была влюблена в Джуда, подумал Саммаэль. Да… небо свалилось на землю — а Милена была влюблена в Джуда. Впрочем, в некоторых мирах небо ведь точно свалилось на землю?…

А Милена продолжала:

— Я спасала его пару раз… еще до того, как он встретил сестричек. Всегда была рядом с ним. Рядом с вами. Видела, как вы тренируетесь, слышала, как вы смеётесь, смотрела, как спите на сеновале в обнимку. Иногда, когда тебя не было рядом — подходила совсем близко… Джуд ведь был слепой, как крот, он же обо мне не знал…

Знал, подумал вдруг Саммаэль. Знал — и потому и не делал никаких поползновений в сторону Ани и Лари. Ну ладно, Саммаэль бы ему оборвал за такое уши, — но ведь и