Самоцветная Империя - страница 16

. Познай погибель.

Ровное белое пламя вырвалось из тела духа, обратив его в пылающий столб, растворяя в себе черную изменчивую не-плоть, обращая ее в пепел, а пепел – в мельчайшую пыль.

Последний вопль погибающего ши-дженга был неслышен, но пронизал всех вокруг иглами ужаса и боли.

Затем знаки погасли. Темного духа больше не было.

– Вы задумали все это с самого начала, мастер Кай? – тихо спросила Ясаона.

Токэн пришел в себя еще ночью, и Саяку заверила, что с ним будет все в порядке, если обработать мазями. Телохранитель все равно выглядел мрачно и корил себя за то, что не смог сделать ничего.

Светало. Солнечные лучи пробивались сквозь окно, и Андзинь ходила по залу, меняя свечи в лампах. Гости едва успели отдохнуть, и их ночные сны были полны корчащихся теней и холодного страха.

– Я не думал, что здесь будет столько гостей, – сказал заклинатель, – но вы правы. Я говорил правду: только услышав о духе, и прикинув, кем он может быть, я нашел эту гостиницу, убедил хозяина временно уступить мне место за особую плату, и все подготовил.

– Андзинь – ваша помощница?

Служанка бросила короткий взгляд в сторону собеседников, но, как всегда, промолчала.

– Она в самом деле тут служит, – ответил Кай Джалин, – но вызвалась мне помочь. У Андзинь родственник погиб от рук темного духа, и у нее с ними свои счеты.

Он рассмеялся.

– Пожалуй, без нее я бы не смог убедительно сыграть хозяина. Так что я позаботился о ее защите: у нее под одеждой немало моих талисманов, которые бы ненадолго отразили нападение духа и подали мне знак.

– А если бы Ю… темный дух проявил себя позже? – спросила Ясаона. – Если бы успел убить кого-то из нас?

– Один подозреваемый бы выбыл, – холодно улыбнулся заклинатель.

– И все?

– Госпожа Ясаона, – Кай Джалин посмотрел ей прямо в глаза. – Я посвятил свою жизнь охоте на темных духов и их уничтожению. Я занимаюсь тем, что убиваю бессмертных. К миру людей я тоже отношусь… иначе.

Ясаона содрогнулась и отвела взгляд. Заклинатель сейчас выглядел расслабленным и довольным, но она не могла отделаться от мысли, что точно так же выглядит тигр после хорошей охоты и сытной еды.

Во дворе Фуго спешно седлал лошадь. Купец не желал оставаться в гостинице ни минуты; Ясаона бы последовала его примеру, если бы Токэн мог ехать.

– Днем приедет настоящий хозяин, – Кай Джалин поднялся, подхватил собранную сумку. – А мне пора. А, да, я уже попросил господина Фуго – попрошу и вас с госпожой Дзаи. Не описывайте мою внешность и мои умения, хорошо?

– Ложные, или истинные? – негромко спросила Ясаона.

Заклинатель улыбнулся и подкинул на ладони выдолбленный альмандин. Скрывать свое Искусство было незаконно, но Ясаона была уверена, что никто не жаловался на Кай Джалина.

– Любые, – сказал он, направляясь к выходу. – Тайне легче бороться с тайнами.

– Но есть ли тогда разница между тайнами? – невольно спросила Ясаона.

Вопрос застиг заклинателя на пороге. Тот оглянулся – без улыбки, холодно.

– Есть, – сказал он. – Мои тайны убивают не людей.

Он вышел. Ясаона глубоко вздохнула, бросила взгляд на молчаливо прибирающуюся Андзинь, потом – на потолок, где на втором этаже Саяку смазывала ушибы Токэна. И подумала, что исполнить просьбу Кай Джалина будет несложно.

Одна мысль об историях про духов и заклинателей уже вызывала у нее тошноту.

За окном расстилалось спокойное небо.

Сегодняшний день выдался на редкость ясным и солнечным, и любой из пассажиров «Дара Леммлера» мог спокойно любоваться безбрежной синевой и россыпью скал далеко внизу.

Дирижабль неспешно скользил по направлению к таринскому побережью; до него оставалось ещё пара дней пути, но никто даже не сомневался, что небесный корабль прибудет вовремя – и к побережью, и в конечную точку пути, на остров Фаэти. Кардийские компании славились своей точностью и основательностью.

В малом салоне царила расслабленная и спокойная атмосфера. Несколько дам в изысканных платьях вели негромкую беседу, увлеченно обсуждая важные для них темы; четверо джентльменов у большого окна играли в кросс. Пожилой человек в мундире скарделльской армии читал газету, худощавый парень в темном костюме писал в толстой тетради.