Самодива - страница 13

– Я не очень дружу со спортом.

– Что ж, здесь будет по-другому. Тут все увлекаются спортом. Кроме того, тебя и наших спортсменов объединяет одна общая черта: ты можешь не волноваться об оценках. На первом месте фортепиано, в университете относятся к этому с пониманием.

– С пониманием… то есть будет меньше занятий?

– Нет, скорее в виде более гибкого учебного плана. Есть более легкие курсы, единственная цель которых дать студентам вроде тебя передохнуть: физика для поэтов, горные породы для качков. Они должны дотянуть тебя до требуемого научного уровня, если только ты не ненавидишь геологию.

Мне хотелось спросить, что значит «студентам вроде меня», ведь я не была качком, но мы уже подошли к ресторану. Место оказалось куда более дорогим, чем я ожидала. Его стеклянные стены выходили прямо на тротуарное патио улицы Нассау – главную торговую и ресторанную артерию, которая отделяла северную часть кампуса от Принстонского городка. И снова я пожалела о том, что не провела хотя бы малейшего интернет–исследования. Когда в своем письме Доннелли упомянула ланч в гриль–баре «Синяя Точка», я была сбита с толку названием, не зная, что в Америке слово гриль означает высококлассную атмосферу и тридцатидолларовые закуски. Она, конечно, чувствовала себя комфортно в коричневом брючном костюме с коралловой брошью, приколотой к лацкану, тогда как я, насупившись, надеялась, что мои черные джинсы и водолазка смогут сойти за стильный университетский наряд.

– Миссис Доннелли! Мы начали беспокоиться, что на этой неделе вы о нас забыли.

Официант показал нам наш столик и, пока эти двое обменивались любезностями, я пыталась разобраться в меню. Это были дебри из блюд с морепродуктами, в которых упоминалось не меньше десятка видов рыб, о которых я раньше даже не слышала. Когда Доннелли заказала сибаса, я тоже изъявила желание его попробовать.

Официант усмехнулся, глядя на меня.

– Могу я заинтересовать вас нашими замечательными аппетайзерами?

– Прошу прощения?

Доннелли почувствовала, что мне нужна помощь.

– Хочешь суп или салат, дорогая?

– Нет, горячего будет вполне достаточно, спасибо.

Видимо, чтобы перестать упражняться в смущении за обедом, мне понадобится еще немало походов в ресторан в Америке. К счастью, Доннелли, похоже, ничего не заметила. Ей нравилось место, которое она называла «еженедельной слабостью», но мне было трудно поверить, что она может позволить себе ходить сюда так уж часто. Дома моя семья ходила в дорогие рестораны только по особым случаям – два, может быть, три раза в год. Многие другие семьи могли позволить себе это еще реже.

– Итак, на чем мы остановились? – Она развернула салфетку и положила себе на колени – еще один американский обычай. – Ах, да, занятия и оценки. Основная задача – набрать не меньше среднего общего балла. Не обязательно самый высокий, главное не меньше среднего.

– Мне нужно больше, чем средний балл, чтобы продолжать получать материальную помощь.

– Это последнее, о чем тебе стоит волноваться, особенно с такими отзывами, как тот, что ты получила. С другой стороны, есть небольшая проблема с твоей работой по кампусу. Я слышала, они назначили тебя в обеденный зал на две ночи в неделю?

– Я не боюсь работы.

– Вопрос не в этом. Есть определенное количество часов в сутках, и ты не можешь заниматься мытьем посуды, в то время как могла бы практиковаться в игре на фортепиано. Ты с кем-нибудь об этом говорила?

– В письме о назначении пособия говорилось, что это обязательно для всех, без исключений.

Она нахмурила брови, сняла жакет и закатала рукава бежевой блузки, как будто готовясь к сражению с едой, которая еще даже не была подана.

– Во-первых, не для всех – только для тех, кто не может платить самостоятельно. А во–вторых, всегда есть исключения. В любом случае, вся эта затея абсурдна.

– Почему? – Я не видела ничего абсурдного в зарабатывании карманных денег, особенно если они нужны.

– Потому что у кое-кого был прекрасный замысел, который перевернули с ног на голову. Думаешь, с той кучей денег, которую они дают тебе каждый год, одна или две тысячи сыграют роль?