Самодива - страница 26

– Я могу рассказать тебе все, что знаю, но, боюсь, что этого мало.

– Много и не нужно.

Он откинулся на спинку скамейки, готовый погрузиться в прошлое.

– Тебе было почти три года. Ты совсем ее не помнишь?

– Только колыбельную, которую она скорее всего пела мне, вот и все.

– Судя по тому, что я помню, ей разрешали проводить с тобой не так много времени. Твои родители беспокоились, что с тобой... что она может навредить тебе. Происходило слишком много разных неурядиц.

– Например, каких?

Внезапно я почувствовала практически иррациональную необходимость знать. Но давить на него было плохой идеей: что если бы он передумал и стал бы молчаливым, как и все прочие? Внизу, в пыли, шеренга муравьев прокладывала свою дорогу по краю его обуви. Наконец он поднял взгляд.

– Я видел твою сестру всего пару раз, да и то недолго. Я работал на кораблях, путешествовал без перерывов, так что меня здесь толком и не было. Ты очень похожа на нее. Все, связанное с этой девушкой, было очень... – Он покачал головой, словно подобранное определение не удовлетворяло его. – Воздушным. Не ветреным, нет, но... что же за слово...

– Эфирным?

– Именно! Двигалась плавно. Говорила мягко. Словно ее можно было сдуть, как одуванчик.

– Вы знаете, что с ней случилось?

– Да, это. – Он продолжал избегать моего взгляда. – Я был здесь, когда это случилось. Хотелось бы мне, чтобы было иначе. Тем летом ходили слухи о каком-то мальчике, я никогда с ним не встречался, но слышал, что он был привлекательным, таким, в которых обычно влюбляются девушки. Они сказали, что он разбил ей сердце. Если ты спросишь меня, то чушь это. Не родился еще парень, который мог бы уйти от создания вроде нее.

– Она была красивой?

– Красивой? Ха! Самой идеальной девушкой из всех, что я видел! Ей стоило лишь улыбнуться мужчине, и он готов был умереть за нее. На кораблях все стелились у ее ног. Она приходила к докам, светила своим милым личиком, и эти глупцы не говорили ни о чем другом дни напролет. Меня они называли "кузеном ведьмы". Большинство из них получили за это!

– Думаете, она правда была...

– Ведьмой? Я не верю в ведьм.

– Тогда почему люди звали ее так?

– У нее, должно быть, что-то перемкнуло в голове. Она начала гулять у моря, одна одинешенька, часто после захода солнца. Бог знает, что она делала там. Одной ночью она ушла и пропала, после чего ее нашли практически безжизненной у старой церкви. Твои родители забрали ее обратно в Софию и больше мы о них не слышали.

– Так значит, вы не знаете, жива ли она?

– Мне всегда казалось, что жива. Но судя по тому, что ты говоришь, не похоже, чтобы все было так, как я полагаю. – Он нервно теребил потертые разрывы на его джинсах чуть выше колена. – Я предупреждал, что не смогу помочь. Как и моя мать.

– Она назвала меня самодивой. Само собой, я в курсе легенд. Но какое они имеют отношение к Эльзе? И к местной церкви, к кладбищам, фиговым деревьям?

– Именно там нашли твою сестру, у церковного кладбища. Там растут фиговые деревья. А что до моей матери... она не в своем уме уже долгие годы. Верит в разное.

– Вроде чего?

– Что самодивы существуют. В историю, связанную с нашей семьей. Слышала ее?

– Нет.

– Она очень старая. Моя двоюродная бабушка Евдокия жила в регионе, который сейчас является частью Турции. После одной из многих балканских войн ^>3были возведены границы, и все, преследуемые турецкими войсками, перебрались на эту сторону. У Евдокии тогда был новорожденный младенец и, когда ты прячешься в лесах, плачущий ребенок это последнее, что тебе нужно. Только представь себе, каково очнуться посреди ночи и обнаружить, что над тобой стоит мужчина в тюрбане и кончик его ятагана направлен на твоего ребенка. "Все неверные должны быть убиты во имя Аллаха!" Когда лезвие начало погружаться, то ощущения были такие, словно надвое рассекали твое собственное сердце. Затем разверзся ужас. Массовая резня. Даже луна в небе и та кровоточила. Пока вдруг, словно спустившиеся прямиком с небес, среди деревьев не начали кружить белые фигуры. Молодые девушки. Хрупкие. Светящиеся. Такой ясной красоты, что встречается только в сказках. С выверенной точностью они стремительно отрывали каждую замеченную ими облаченную в тюрбан голову –