Самое древнее зло - страница 13

— Угу, но слог тяжёлый.

— Скукота…

Лорт-и-Морт поднялся со стула. Тяжело ступая, подошёл ко мне:

— Книжка запретна для вас, для молодёжи. Изложенные в ней домыслы развращают молодые умы. Результат ты уже знаешь.

— Простите, кэр Лорт-и-Морт, мы не знали, что творили.

— Хо-хо, — грустно повторил он. — Знали.

— Я готова ответить за свои поступки. Но мои друзья не виновны.

— Виновны.

В семь часов утра я уже сидел в мастерской школы робототехники «RobotJR».

Впрочем, дети, что занимались здесь под моим руководством, не приходили раньше одиннадцати, поэтому каждое утро было предоставлено мне.

Потягивая кофе и первую утреннюю сигарету, пытался решить проблему с управляющей программой модели транспортного робота «Тягач 2.0».

Дверь раскрылась. В неё проехало ведро с водой и край швабры.

— Я работаю, — сказал я. — Просил же не мешать.

— Тута к вам, это… кто-то, — сказала уборщица.

Мужчина в тёмной водолазке и начищенных туфлях прошёл в мастерскую, протягивая мне руку:

— Вы Матвей Сорокин? Приятно познакомиться. Меня зовут Алексей.

По подтянутой внешности и ничего не выражающему, кроме учтивости, взгляду, ясно, откуда этот Алексей.

Он и не стал скрывать:

— Вы же знаете, по какому я вопросу?

— «Брянский фоллстрайк»?

— Мы предпочитаем называть событие «оптической иллюзией». Фоллстрайк — словечко из западных новостей. Навязывают нам свою повестку.

Алексей осмотрелся, провёл пальцем по роботизированным моделям, расставленным на полках. Резко сменил тему:

— Насколько я знаю, Матвей, вы фотограф? У меня сестра скоро замуж пойдёт, ищем, кто бы отснял лавстори. Вы как?

— Я не свадебный фотограф. Моя специализация — предметы, интерьеры, иногда природа.

— Хм, а какая разница? Ходишь себе и фотаешь?

— Вот и я думаю, какая разница? Цэ-рэ-ушник, фэ-эс-бэшник, мент, мошенник, рекламный агент. Ходишь себе, расспрашиваешь незнакомых людей.

Алексей никак не отреагировал на иронию. Перевёл взгляд на «Тягач 2.0»:

— Дети создали? Эх, завидую. В мои времена, кроме авиамоделирования, футбола и драк за гаражами, ничего и не было.

— Архитектуру модели разработал я. Будем выступать на соревнованиях транспортных роботов в Москве. От имени всех детей Брянска, приложивших руку к созданию.

— Сломался?

— Перестал фиксировать показания инфракрасного датчика. Один из учеников обновил «Андроид» на планшете, с которого управлялся робот.

— Нечего сказать, приложили руку детишки.

— Если бы не они, робот действовал бы как надо.

— Не любите детей?

Я отложил робота в сторону:

— Давайте поскорее закончим с допросом, Алексей? У меня мало времени. В обед припрутся дети и доломают робота окончательно.

— Начнём и закончим тогда, когда я отдам команду, — жёстко ответил Алексей, не глядя на меня.

Я вздохнул, выражая покорность.

В жизни пару раз общался с фэ-эс-бешниками и ментами. Главное: в начале разговора показать свой норов, а в середине необходимо выразить готовность содействовать следствию. Это самый быстрый способ перейти к концовке.

Но Алексей продолжил «светскую» часть допроса:

— Вот не понимаю, Матвей, вы успешный фотограф…

— Спасибо.

— Отлично зарабатываете, фотографируя жрачку или какие-то детали для заводских каталогов. Зачем вам эти роботы, механизмы, надоедливые дети?

— В этой комнате дети не самые надоедливые.

— Ха-ха. Смешно. Продолжайте.

— Вы, Алексей, любите в жизни что-нибудь, кроме своей работы? Любовь к России и природе не считаются.

— Рыбалку люблю, — ответил тот. — Понятно. Роботы — ваше хобби?

— Фотография — хобби. А робототехника — призвание.

Алексей достал телефон, открыл «Вконтакте» и показал мой пост недельной давности:

— Вы писали?