Самострел - страница 16

Первым сломался заместитель комбрига.

Гонцы еще с утра укатили в город: за водкой, шампанским, зеленью и отборными фруктами. Вечером у зама был сервирован роскошный стол, которому любая хозяйка и в Союзе позавидовала бы.

Странное стечение обстоятельств свело в интимном полумраке только двоих: Ольгу и зама. Подполковник любил иногда провести вечер «при свечах» или «тет-на-тет», как он сам выражался.

Что там за деревянными, а не как у всех фанерными, дверьми в темно-красном полумраке происходило – неизвестно. Но наутро по бригаде возбужденным эхом гуляло: «Зам в пролете! Рвет и мечет! По дороге к штабу застроил двух подвернувшихся бойцов, выдрал их как сидоровых коз, лычки в пыль втоптал и пинками погнал на губу!»

А прекрасная Ольга, как обычно, поутру пришла на работу. И день ее, как два патрона в обойме, был похож на предыдущий.

Как всегда, после ее появления в бригаде магазинчик был набит до отказа выгоревшими военными робами. Всякий солдат, которому выпала свободная минутка, не говоря уже о командирах, стремился пробиться сквозь плотную толпу внутрь тесного фанерного домика. Покупки оказывались мизерными: пачка «Примы», два серых конверта без марок, цветастый пакетик югославских леденцов или же запыленная бутылочка «Боржоми». В это утро, расплачиваясь, каждый пытался хоть улыбкой поддержать Ольгу и выразить ей свое восхищение.

Зама в бригаде ненавидели. Был он маленьким, толстым, краснорожим и, вдобавок ко всему, совершенно глупым. Замечательно у него выходило только одно – построить рядами людей на плацу под палящим солнцем, самому устроившись под навесом, и долго материть их. А вот воевать подполковник не любил и не умел.

Кроме всего прочего, зам был человеком злопамятным. Все понимали, что подобный позор он не простит и обязательно сведет счеты с «недотрогой». Выждет подходящий момент и унизит, сломает ее, а потом, если обстоятельства позволят, вышибет в Союз. За аморалку, естественно. А что такой случай найдет – в этом никто не сомневался.

Вот так нескладно начиналась жизнь Ольги на чужбине. Не успела толком обжиться и осмотреться на новом месте, а уже была обречена, и спасти ее мог только другой начальник, приблизив, естественно.

Что же теперь будет – размышляла бригада. Но долго голову ломать не пришлось…

Вторым дрогнул заместитель по тылу. Холеного полковника потянуло на «молодайку», как одряхлевшего беззубого пса к нежному парному мясу.

Стол у заместителя командира бригады по тылу был гораздо богаче, результаты – плачевней. Ольга к полковнику вообще не пришла.

Зампотылу был унижен, словно желторотый юнец, который решил впервые (и поэтому крайне вульгарно) позаигрывать с одноклассницей, но тут же с ходу получил от нее звонкую пощечину.

Бригада хохотала. Отдавая честь полковнику, офицеры многозначительно ухмылялись. Солдаты свистели вслед из-за углов. Насмешки проявляли настолько открытые, что даже походная зампотылова «жена», которую он так неудачно попытался «бросить», сочла себя оскорбленной и немедленно отнесла «дуканщицу» к своим самым смертельным врагам.

Тучи над Ольгой собирались черные, тяжелые, обещая вскоре разразиться грозой.

Но все холостое население бригады эгоистично, совершенно по-детски ликовало. «Женщина! Настоящая женщина!» – решили парни и по уши влюбились в продавщицу.

Солдаты чувства свои переживали втихомолку. И если кто-нибудь, втайне мечтающий лишь о простом разговоре с Ольгой, пытался такие мечты прикрыть пошлой шуточкой, он тут же получал в морду от друга-приятеля, который особенно не скрывался за маской обычного в армейской среде цинизма.

Молодые офицеры вздыхали откровенно.

– Богиня! – валился на кровать старший лейтенант Витька Юдин, закидывал руки за голову и мечтательно смотрел в покоробившийся фанерный потолок. – Настоящая богиня!

После подобных многократных восклицаний он надолго замолкал, и острые, почти резкие черты лица постепенно разглаживались.

Именно с легкой Витькиной руки и пошло гулять по бригаде – Богиня. Все решили, что это самое верное, точное слово и лучше не подберешь.

Юдин же совершенно забросил гитару и по ночам стал судорожно черкать что-то на клочках бумаги, выкуривая разом чуть ли не пачку сигарет. И все в комнате понимали – пишет Витька стихи. Товарищи, грустя, знали, что Юдину они совершенно не конкуренты. Полюбит его Богиня. Непременно полюбит. Потому что в бригаде был Витька всеобщим любимцем: за смелость, удачливость, красоту, силу, легкость характера и постоянное желание помочь ближнему своему. А как на гитаре играл, пел…