Самый лучший фамильяр - страница 15
А потом Горынычу пришлось еще уговаривать Фло ложиться спать, как родителям приходится уговаривать ребенка, возбужденного прожитым днем. Хорошо, что один из домовят появился на зов Рыча и принес успокаивающий настой для феи и напиток, восстанавливающий силы, для Горыныча. А заодно с напитком еще и кое-что закусить, переданное сердечной Фрузей Карповной. Горыныч хлебал настой из трех чашек, жевал бутерброды и напевал Флори старую, как мир, колыбельную:
— Спи, моя фея, усни,
В замке погасли огни,
Принцы усталые спят,
Носом в подушки сопят…
И Фло наконец-то уснула. Ей снился Рональд, с улыбкой принимавший от нее Корону. А еще почему-то Рей. Он смотрел на Фло в ее сне синими серьезными глазами и будто хотел ей что-то сказать. Но чудесный цветок феи, сиявший на его камзоле, вдруг вспыхнул слишком ярко, и сияние поглотило Рея, не давая больше Флори видеть его. Фея забыла о Рональде и Короне и бросилась в ослепляющий свет, пытаясь найти Рея и услышать так и несказанные им слова…
А Рей не видел снов о Флори в эту ночь. Он долго не мог уснуть: рассматривал неожиданный чудесный подарок, вспоминал милую хрупкую фигурку, создающую волшебные рисунки в сумеречной комнате, ее рассказы о феях. И все эти воспоминания складывались в мелодию, в звуки и слова новой песни:
— Откуда рождаются феи?
Из первых лучей рассвета,
Из блесток лунного света,
Из звонких капель весны.
Но если о них забывают,
Они от нас улетают,
И там, вдали, угасают,
Как гаснут детские сны…
Только под самое утро, слушая эту нехитрую песенку, звучавшую в его сердце, Рей все-таки уснул, и сон его был легким и радостным, но вспомнить, что именно ему снилось, Рей так и не сумел.
Утром Флори разбудил топот маленьких быстрых ног и бодрый бас Правой, рыкнувший, казалось, над самым узом:
— Вставай, фея, нас ждет Корона!
Немедленно после этих слов с Флори потащили одеяло и выдернули из-под головы подушку. Фея еще протирала едва открывшиеся после сна глаза, а Горыныч вовсю развивал активную деятельность.
Он подталкивал Флори в умывальню, командовал домовятами и собирал запасы в дорогу, как будто им предстояла экспедиция на несколько дней, а не битва на учебном полигоне повышенной сложности, которая уложится в несколько часов.
Когда Флори, умывшаяся и собравшая волосы в строгую прическу, вышла в комнату, она только ахнула, оглядывая завалы одежды, вытащенной из шкафа, и запасы еды, которую Горыныч собирался брать с собой.
— Рыч, зачем так много? — наконец-то смогла выговорить удивленная фея.
— Как зачем? — Горыныч, отвлекшись от процесса сборов, удивленно глянул на нее Левой. — Кто знает, что нам может пригодится в этой битве? И сколько времени мы там проведем? Так что, на всякий случай, надо брать все!
— Но куда ты это все возьмешь? Мы же это не унесем!
— А волшебство твое на что? Возьмешь и все уменьшишь! А когда надо будет — увеличишь! — Левая терпеливо объясняла Фло свою идею, а в это время две другие головы командовали домовятами, собиравшими еду в хорошую такую, увесистую торбу.
— А одежду зачем всю достал? — Флори даже сердиться начала. — Ты почему за меня все решаешь?
— Потому что я в три раза тебя умнее! — подмигнула ей Левая. — А одежду достал, чтобы выбрать тебе самый подходящий наряд для битвы. А то знаю я вас, девчонок, вы в лес идете в бальных платьицах, а потом возмущаетесь, что кусты колючие, а трава зеленая!
Спорить с ним было невозможно, а после вкуснейшего завтрака с пахлавой и цветочным чаем, Флори уже и не хотела спорить со своим умным фамильяром.
Она послушно надела костюм для спортивных занятий и такую же практичную обувь, волосы спрятала под синюю бандану, даже взяла кинжал, хоть и не умела пользоваться оружием. Торбу с едой тоже пришлось взять — Горыныч, хоть и объелся вкусностями за завтраком, наотрез отказался обижать "милую Фрузю" тем, что откажется от заботливо собранных ею припасов.
Так что Флори уменьшила котомку с едой до того размера, который позволил Горынычу закинуть ее на спину. И, по настоянию фамильяра, даже зачаровала эту котомку так, что она становилась прежних размеров, как только Горыныч ее скинет.