Самый старший лейтенант. Разведгруппа из будущего - страница 11

– Пора в реалии врастать, – объяснила Катрин. – Мы на сутки «смершевцы» и должны соответствовать грозному имиджу организации. Давай на сутки «Кать– Андрюш» отставим.

– Осознал, согласен, – Толкунов сделал приглашающий жест.

Все расселись на стульях «гримерной». Женька подумал, что забывать из вещей абсолютно нечего. «Голыми» собрались воевать, как любит ворчать командирша. Ладно, Иришке и маме позвонил, прощаться не стал. Всего-то сутки, а если учесть реальное течение времени «нуля», то и того меньше.

– Пошли! – Толкунов резко встал.

За дверью дожидались Сан Саныч и, как всегда взволнованный, командир расчетной группы.

– Собрались? – майор оглядел группу.

Последний инструктаж. Напоминание о немедленном возвращении, если встречающих не окажется на месте. Щиплющий укол чипа «маяка». Готовы…

– Прошу на старт. Время…

– Есть на старт! – Старший лейтенант Толкунов решительно шагнул на ступеньки, спускающиеся к площадке.

Катрин скорчила насмешливую рожу, Сан Саныч украдкой погрозил ей пальцем, и начальница поджала губы.

Все будет нормально.

\25 марта 1944 года

1008-й день войны

– Твою мать! Коряга х…!

– Рядовой, пора бы на ногах стоять по-взрослому, – шепотом сказал Толкунов.

Женька попробовал встать с четверенек, нога опять поехала, глупо плюхнулся на колено.

– Ну, ты даешь, Земляков, – прошептал командир.

Катрин подхватила за лямку вещмешка, помогла утвердиться вертикально. Женька, наконец, выбрался из грязи и попытался отряхнуть полу шинели. Куда там – жижа липкая, холодная.

– В себя-то пришел? – поинтересовался Толкунов.

Говорить шепотом нужды не было. Прибытие опергруппы прошло незамеченным. Раскисший проселок в ложбине был пустынен. Издали доносился рокот артиллерии. Пасмурное небо лохматилось тучами.

– Ну, если очухались, тогда пошли, – скомандовал старший лейтенант.

Пошли, вернее поскользили, вдоль дороги. Глубокие колеи были полны дождевой воды, – натуральное болото – танк увязнет. Вдоль обочины шагать тоже было не сахар: подошвы сапог мигом отяжелели от прилипшей, смешанной со стеблями прошлогодней травы земли. Женька пытался придержать измазанную полу шинели, но осознал тщетность усилий – пусть, зараза, хлопает по голенищам. При такой прогулке через полчаса по уши вымажешься. Между прочим, не виноват рядовой Земляков. Угодил в кювет – так это случайность, а не неуклюжесть. «На ногах не стоишь», ага. Тут пришлось нехорошо себя обозвать – действительно, мозгов у товарища переводчика, как у курицы. Крючки же на полах есть.

С крючками Женька управился и стал похож на какого-то то ли драгуна, то ли гренадера первобытных времен, зато скользить по грязи стало полегче. Теперь бы еще руки обтереть…

Вползли на склон. Впереди виднелись сельские домишки, заборы, голые фруктовые деревья.

– Богоявленское, – сказала Катрин. – Оно же Жовтнэво, то есть Октябрьское.

– Вижу. – Толкунов оправил портупею с пустой кобурой. – Движемся согласно графику и маршруту.

– Плюхнулись мы вроде бы точно, – с отсутствующим видом заметила начальница. – Лиман на месте, населенный пункт наличествует. Судя по пальбе, война не кончилась. Только где водонапорная башня? У нас ведь там рандеву?

– Сейчас найдем, – бодро заверил старший лейтенант. – Башня на юго-восточной окраине стояла. Где-то вот там…

Все принялись всматриваться в тусклые домики и деревья.

– Нету башни, – без особенного удивления констатировала Катрин. – Хотя сориентировались мы правильно, если только тут лиман не передвинули из сугубо секретных стратегических побуждений.

– Водонапорная должна быть, – пробормотал командир группы. – Я лично проверял. Она с довоенных времен сохранилась. Постройки 1931 года.

– «Калька», – сказал Женька. – Наверное, в село нужно идти. Уточнить…

– Будет приказ – пойдешь, – железным тоном пообещал Толкунов. – А болтать будешь, когда потребуется. С немцами. Здесь война.

– Так точно, – отрапортовал Женька, поднял щепку и принялся отскребать пласты грязи с подошв.

Стоять на ветру было довольно зябко. Старший лейтенант вглядывался в сельские строения, начальница, похоже, искренне любовалась серой полосой лимана. Там, на берегу, среди камышей, взлетел вдруг столб воды и грязи, долетел грохот разрыва. Женька инстинктивно присел, начальница согнулась рядом. Старший лейтенант чуть заметно вздрогнул, но остался стоять, широко расставив ноги.