Самый страшный порок - страница 3
– Вы русский?
– Да.
– Из Москвы??
– Из Новосибирска. Есть вода??
Влад достал термос с чаем из рюкзака.
Он понял, что «таинственный незнакомец» в сильном аффекте. Штаны между ног у него были мокрые.
И было похоже, что незнакомец сильно жаждет выговориться.
«Ничуть не удивительно», – подумал Влад. А вслух сказал, подражая супергерою:
– Братан, не бойся, я их прогнал. Ты говори, только громче. Ни хрена ведь не слышно.
Влада все еще прилично подколбашивало от адреналина, но, по сравнению с «очумелым человеком», он был похож на рыцаря без страха и упрека.
Даже Катька приосанилась. Ее муж!
– Хорошо. Я расскажу. Только по голове не бейте! – вскрикнул «очумелый человек».
– Тихо, тихо, не бойся, – сказал ему Влад, – ты в безопасности, понял? («хотя какая, к зеленым человечкам, безопасность»). Выговаривайся, тебе же нужно, тебе легче станет. Мы тоже русские, москвичи, ты нас не бойся…
– Москвичи, вот именно! – выкрикнул незнакомец.
Однако – понемногу он начал успокаиваться (чай Катя пересластила, а сахар, как известно, – транквилизатор).
И незнакомец начал выговариваться.
Вот что он рассказал.
– Я – Кирилл. Я вообще-то МНС. Младший научный. Из Новосибирска. Работал лаборантом на объекте… впрочем… Ладно. Вот что произошло со мной… и с вами, кажется…
Дальше младший научный рассказал свою историю, подвирая и, конечно, выставляя себя в как можно более выгодном свете.
Но мы, пользуясь законным правом писателя художественных книг… писатель, как известно, знает всю подноготную от начала и до конца.
И мы, пользуясь этим писательским правом, дополняем рассказ лаборанта Кирилла теми подробностями, о которых он умолчал.
«А что же вы скажете в милиции в первую очередь?
– Про Понтия Пилата,– ответил Иван Николаевич, и глаза его подернулись сумрачной дымкой..»
/М. Булгаков/
Началось все примерно так.
Кирилл сидел рядом с Машиной на вертящемся кресле и читал Булгакова.
«– Он сказал, – опять закрывая глаза, ответил гость, – что благодарит и не винит за то, что у него отняли жизнь. … Единственное, что он сказал, это, что в числе человеческих пороков одним из главных он считает трусость…»
Теперешней задачей Кирилла было наблюдать за Машиной в одном из холостых режимов, в котором ее оставили старшие товарищи (СНС), и каждые 15 минут снимать данные, записывая их в специальную матрицу.
Работа была несложной, времени отнимала мало, рядом никого не было, Кирилл был отгорожен от внешнего мира пуленепробиваемыми матовыми стеклами.
И потому он мог себе позволить заодно с работой перечитывать «Мастера и Маргариту», свою любимую книгу.
В Новосибирск он переехал примерно шесть месяцев назад.
Сразу после окончания физтеха в Долгопрудном (с красным дипломом), ему сделала очень необычное предложение российская контрразведка.
Очень необычное и интересное.
Контрразведка даже настаивала.
И вот поэтому начинающий физик после всех необходимых проверок собрал немудреные манатки и укатил из Москвы, города возможностей, куда-то к черту на куличики в Сибирь.
И даже не в Новосибирск, а под него.
Объект был шибко секретный, никаких GPS не разрешалось, прилетели туда из Новосибирска на спецвертушке ночью, так что Кирилл даже приблизительно не представлял, где они теперь находятся и где относительно них находится Новосибирск.
Оказалось, что ему предстоит принять участие в крайне важной и крайне секретной работе российских ученых. Работе, касающейся пространства-времени.
Самым интригующим в этом тандеме, написанном через дефис, было ВРЕМЯ.
Так Кирилл познакомился с Машиной.
Это был поначалу малопонятный для него огромных размеров агрегат. Этажи которого уходили минимум на двенадцать уровней под землю. (По крайней мере, Кирилл знал, что уровней не менее двенадцати).
В горизонтальной проекции Машина занимала площадь, равную городу Долгопрудному (Подмосковье), откуда и приехал Кирилл.
То есть была здорово большой.
По этой причине ее и писали с заглавной буквы. По документам она проходила в виде 36-значного числа, которое, конечно, было засекречено.
Но люди, работавшие с ней, называли ее просто – Машина, выделяя первую заглавную букву голосом.