Самый темный день - страница 14

  Тем временем Виктор будет беззащитен и уязвим, хотя и ненадолго, потому что вход в подвал находится в десяти метрах от перекрестка. Но этого времени было достаточно, чтобы кто-нибудь с винтовкой заметил его, прицелился и выстрелил до того, как он добрался до безопасного места в здании.

  Такси прибыло вовремя и остановилось у входа в подвал в соответствии с его конкретными инструкциями. Он был рад узнать, что фирма прислала большой пассажирский транспорт — опять же, как он и просил.

  Он свернул за угол на улицу после счета до десяти, представив себе, что если бы снайпер наблюдал за ним, он бы уже устроился за своим прицелом, зависнув прицелом над такси, готовый выстрелить в любого, кто вылезет из раздвижных дверей.

  Виктор шел быстро, потому что знал, что пройдет через увеличенный видоискатель прицела. Его появление удивило бы любого снайпера, которому пришлось бы переприцеливаться, и к тому времени он уже был бы за дверью и скрылся из виду.

  Дерево было старым, покоробленным и покрытым потрескавшейся и отслаивающейся краской, но новый магнитный запирающий механизм приводился в действие ключ-картой. Дверь была оставлена приоткрытой.

  Он толкнул ее и прошел внутрь. Выстрел не прозвучал. Никакая жгучая боль не поглотила его.

  Либо обман сработал, либо не было снайпера, которого можно было бы обмануть. Профилактика важнее лечения.

  На дальней стороне входа находилась прихожая с единственной лестницей, ведущей вниз на цокольный этаж, и торговым лифтом для подъема тяжелых грузов. Единственный свет вспыхнул через мгновение после того, как дверь открылась. Он увидел датчик движения высоко на стене. Светильник был спрятан за выпуклым абажуром, который выглядел столь же уродливым, сколь и неуместным. Стены представляли собой шлакоблоки, покрытые белым глянцем, который загрязнился почти до серого цвета. Они выглядели так, как будто их никогда не чистили. Потолок взмыл над головой Виктора. Карт-ридер для отпирания двери светился зеленым. Изолированные провода и трубы образовывали лабиринт на стене справа от него, ведущий к ряду закрытых автоматических выключателей.

  Такси уезжало через несколько минут, когда было очевидно, что плата за проезд не пришла. Он чувствовал себя виноватым за потраченное впустую время водителя.

  Ступени были крутыми и узкими. По обе стороны от них тянулись деревянные поручни, лак местами стерся до голого дерева. У подножия лестницы входное помещение сужалось и открывалось в комнату, служившую соединением двух половин подвала. Лифт с узким фасадом обеспечивал доступ к главным офисам над землей. К нему примыкала еще более узкая лестница, ведущая на верхние этажи. Под лестницей находилась дверь, обклеенная табличками и табличками, предупреждающими об опасности поражения электрическим током с другой стороны. Большую часть пола занимала беспорядочная куча неиспользуемых поддонов, сломанных стульев и ненужных столов. В дальней стороне он увидел дверь с толстыми медными трубами, извивающимися в стене рядом с ней. Никакой вывески не указывало на предназначение комнаты за ней, но Виктор представил себе массивную газовую котельную.

  Двойные стеклянные двери вели в зону, где ремонтные работы были завершены. К левой двери был прикреплен план этажа. Он какое-то время запоминал изображение, отмечая неровные стены и выступы, создававшие странные углы и участки, которые при необходимости можно было использовать в качестве укрытия и маскировки. Бежевый ковер в отремонтированном номере был новым и без опознавательных знаков. Виктор уловил запах свежей краски и чистящих средств. Воздух имел металлический привкус.

  Основное офисное помещение состояло из двух помещений одинакового размера, расположенных грубой Г-образной формой. В первой зоне было разбросано полдюжины больших столов, на которых можно было разместить вдвое больше. Также была небольшая кухонька с раковиной, шкафами, холодильником и кофеваркой. Кожаный диван стоял рядом с кофейным столиком. В отличие от остальной мебели, диван, казалось, был там всегда. Кожа была изношена и потрепана, но все еще выглядела удобной. Виктор воображал, как рабочие, находящиеся в состоянии стресса, валятся на него от раздражения или дремлют, пока все остальные обедают. Несмотря на все опасности его профессии, быть прикованным к столу пять дней в неделю казалось гораздо худшим видом ада. Это могло оказаться еще более опасным — по крайней мере, он знал, что не промахнется, когда приставит дуло пистолета к виску, чтобы положить конец мучениям.