Самый темный день - страница 24

  Виктор преодолел пятнадцать метров асфальта, прежде чем услышал позади себя голос Мьюира, кричащего:

  « Эй ».

  Он остановился, повернулся. Он смотрел, как она бежит к нему. Грациозные, эффективные движения. Торопился, но не торопился. Поверх рабочей одежды она носила коричневую кожаную куртку. Он узнал куртку, когда видел ее в последний раз. Оно расклешилось на талии, создавая иллюзию формы. Она была узкой в ширину и в глубину.

  — Ты ждал дольше, чем я думал, — сказал Виктор.

  — Ну да, трудно звать кого-то, когда не знаешь его имени, верно?

  У нее был плоский акцент жительницы Среднего Запада. Может быть, она приехала откуда-то с региональным акцентом, но многолетняя однородность глубинки сгладила любые местные интонации.

  Он не ответил.

  — Ты прав, — сказала она. «Я должен быть так же честен с вами, как и вы со мной, но я здесь в трудном положении».

  Она подошла ближе. В последний раз, когда он видел ее, она была худой и нездоровой. Теперь она все еще была худой, но выглядела лучше. Ее кожа и волосы говорили о большом количестве отдыха и достаточном количестве правильной пищи. Небольшое количество лишнего жира на ее лице сгладило некоторые морщины и сделало ее моложе, чем она была тогда. Она не наносила много макияжа, по крайней мере, днем, но знала, как заставить его работать на нее. В гражданской одежде ей было некомфортно. Она будет работать долгие часы в деловом костюме. Время вне этого означало бы домашнюю одежду, пижаму или снаряжение для тренировок. У нее не было бы много платьев. Он не представлял себе много каблуков в ее шкафу.

  — Ты погнался за мной только для того, чтобы сказать это?

  «Нет, я говорю вам, что, хотя я не могу — не буду — передавать личную информацию о клиенте, я передам ваши опасения».

  — Недостаточно хорошо, — сказал Виктор и начал поворачиваться.

  Она потянулась, чтобы остановить его, но остановилась за дюйм до того, как ее пальцы коснулись его руки. Он посмотрел на пальцы, представляя себе, как схватил указательный и указательный пальцы одной руки, а безымянный палец и мизинец — другой, и, используя сильные мышцы верхней части спины, разорвал руку на две части, вплоть до запястья. .

  — Извини, — сказала она, отдергивая руку, как будто прочитала его мысли.

  Она боялась его, он знал. Так и должно было быть. Он не хотел пугать, но если бы он когда-нибудь встретил Мьюир и не увидел страха в ее глазах, то понял бы, что попал прямо в засаду.

  — Но вы позволите мне высказаться на секунду? она сказала. — Я передам ваши опасения, и я попрошу его связаться с вами. Может быть, вы сможете решить эту проблему прямо сейчас.

  — Нет, — сказал Виктор. — Я встречусь с ним лицом к лицу через неделю. На мосту О'Коннелл в Дублине, суббота, двенадцать часов дня.

  Она смотрела на него внимательно и испытующе. — Почему вы хотите встретиться с ним лично?

  — По той же причине, по которой я встретил тебя лично.

  Ветерок развевал ее волосы по лицу. Она задвинула его обратно за уши. — Чтобы ты мог сказать, лгу ли я?

  «Это и, если бы вы были, так что я мог бы убить вас».

  Она вдохнула и проглотила. — Я не могу позволить вам убить клиента.

  — Это мне решать.

  — Мне придется сказать ему, что вы это сказали.

  'Сделай так. Если ему нечего скрывать, ему не о чем беспокоиться.

  — Хорошо, — сказал Мьюир. — Я понимаю, но я гарантирую, что он будет чувствовать то же самое. Почему Дублин?

  «Мне нравится Гиннесс».

  Она посмотрела на него так, будто не знала, шутит он или нет. В чем был смысл.

  Виктор сказал: «Пожалуйста, подчеркните клиенту важность пунктуальности».

  'Правильно. И я полагаю, мне следует сказать ему, чтобы он пришел один?

  «Он может привести с собой столько парней, сколько захочет. Скажи ему, что это ничего не изменит.

  ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

  Виктор никогда не был в Ирландии в безоблачный день, но небо над городом было таким голубым, каким он его никогда не видел. Температура была достаточно приятной. Солнцезащитных очков и футболок было много, даже если не было шорт. Он был на южном берегу реки Лиффи, наслаждаясь солнцем на лице и ветром в волосах. По сравнению со столицами Дублин был таким же чистым, как и все, что он посещал. На крыше пятиэтажного дома воздух пах свежестью сельской местности.