Самый трудный километр - страница 7

Например, недалеко от Разлива геологи нашли стоянку древнего человека.

На Васильевском острове обнаружили клад старинных арабских монет. У Нарвских ворот отрыли склад битой глиняной посуды.

Следующий слой напоминает о семикратных визитах на сушу древнего Балтийского моря.

В городе сохранились береговые валы, до которых доходили его волны. Это тоже полезно знать. Оказывается, дальше этих валов даже при сильных наводнениях в городе вода не перехлёстывает.

Если спуститься ещё ниже, обязательно обнаружишь какую-нибудь памятку, оставленную ледниками: то сплошные валуны, то засыпанное подземное озерцо. Сюда лучше не забираться: либо бур сломается, либо вдруг брызнет фонтаном вода.

Строители метро облюбовали себе самый нижний слой — там, где лежат серовато-зелёные и голубые глины. В них удобнее всего сооружать тоннели и станции, потому что они прочные, твёрдые и сухие. Копай сколько хочешь! Только не наткнись на древнюю подземную речку. Не забывай: хоть и родилась она сотни миллионов лет назад, хоть и засыпало её песком и галькой, всё равно она и сейчас живёт. Течёт себе потихоньку: за год — лишь на несколько метров вперёд.

Но смирненькой эта речка кажется, пока зажата со всех сторон землёй. А стоит её тронуть, дать ей хоть маленький выход — вырвется она, разъярённая, из своего русла. Да ещё и землю потащит за собой.

Это и есть плывун!

Костя Татаринович ростом невелик, худенький. Похож на подростка. На вид никогда не скажешь, что у него необыкновенная сила.

А попробуй с ним поздороваться, сразу почувствуешь его твёрдое рукопожатие — до хруста в пальцах.

По тоннелю он ходил всегда налегке. Какой бы ни был мороз, а у него всегда ворот нараспашку. Все давно уж понадевали шерстяные куртки, он же так и остался в синем брезентовом комбинезоне.

Жарко ему.

Каска у него на затылке. Из-под неё выбиваются прядки волос, прилипают к потному лбу. И щёки пылают. Глаза у Кости весёлые, лукавые — будто в них чертенята попрятались.

Костя за любое дело принимался сразу, без проволочек. Он считал: хорошее начало — уже половина успеха. Если будешь долго собираться, тянуть резину, то даже лёгкая работа покажется трудной.

А сегодня у него что-то не ладилось. Может быть, потому, что принимал он смену от незнакомого бригадира.

Тоннель роют без перерыва, круглые сутки. Если одни плохо сработают, другим за них приходится всё переделывать. В метро иначе нельзя.

Костя привык принимать работу от Тихоновича. Он ему полностью доверял. Знал, что в бригаде Деда люди приучены делать дело добротно, аккуратно, товарищей не подводить. В забое после них — порядок.

Теперь, когда Деда с бригадой перевели на другую шахту, придётся привыкать к новым людям. Будут ли они также помогать друг другу? Сегодня Костя принимал у них смену в первый раз. Своё задание они не успели закончить. И вот сейчас Костиным проходчикам приходилось заливать бетоном оставшиеся за тюбингами дыры. Как раз за этим занятием и застал его начальник шахты.

— У Скрипникова беда! Скорей на помощь!

Косте дважды объяснять не надо.

— Ребята, айда к «нижним»! — скомандовал Татаринович.

Проходчики побросали свои молотки, соскочили с мест. Схватили топоры, лопаты, ломы, пилы — и бегом по тоннелю.

— А ты останься, — задержал бригадир Вячеслава Павлова, — насос промой.

Павлов тоже хотел бежать со всеми. Но и насос-пушку, которым заливают пустоты за тюбингами, оставлять грязным нельзя. Упустишь время — и раствор налипнет в шланге так, что никакими силами не отдерёшь.

…Гулко цокая сапогами, бежали проходчики к нижнему тоннелю. Начальник шахты по дороге успел им объяснить в чём дело. Да они и сами услышали. Под ногами гудела земля. Шум нарастал и множился. Они бежали шуму навстречу, и им было жутковато.

Нет, не за себя страшно. А за тех, кто сейчас там, внизу. Что с ними? Хотелось скорей добраться к ним. Путь неблизкий. Да ещё пустые вагонетки задерживают. Их приходится пропускать. Вот уж некстати столько порожняка спустили под землю!

Стонет, ревёт земля. И кажется, сотрясается весь тоннель.

— Скорей же, скорей вперёд!

Наконец они добрались до перехода, соединяющего оба тоннеля. По лесенке буквально скатились вниз. И услышали оглушительный рёв. Кругом громко трещало и скрипело, словно падали сломанные деревья в лесу. Время от времени ухало, как при горном обвале.