Санта–Барбара II. Книга 1 - страница 9

— Вот как? — с деланным удивлением в голосе воскликнула она. — С каких это пор судьбы собственных детей интересуют тебя?

Перебрасываясь колкими замечаниями, они уселись за столик в ресторане «Ориент Экспресс».

— Так что? — спросил СиСи. — Я был прав насчет твоего интереса к городской политике?

— Папа! — с вызовом в голосе сказала Иден. — Почему ты считаешь, что у меня не может быть никакого интереса к этому вопросу, ведь я, как‑никак, тоже живу в Санта–Барбаре.

— Дорогая, безответная любовь — серьезная вещь. Стремясь поскорее освободиться от связи с Крузом Кастильо, ты можешь найти не того человека. Самое опасное в таких делах — это крайности. Если очертя голову бросаться из одной крайности в другую…

— То есть?

— Ты пытаешься освободиться и тут же попадаешь в новые сети.

— Отец, — с улыбкой сказала Иден, — я не поддерживаю никаких связей с Кейтом Тиммонсом. У меня нет с ним ничего общего.

Хотя все это было произнесено легким беззаботным тоном, в голосе Иден чувствовалась глубокая убежденность. Тем не менее СиСи это не убедило в искренности слов дочери.

— Тогда объясни мне, — не отставал он от Иден, — почему ты крутишься вокруг него? Я уже не в первый раз вижу твой интерес к этому тину.

На щеках Иден проступил легкий румянец. Она смущенно опустила голову и сказала:

— Папа, может быть нам лучше переменить тему? Честно говоря, мне все это не очень приятно слушать, а еще неприятнее говорить об этом. Это ведь мои личные дела и мне не хочется, чтобы они задевали еще кого‑то.

СиСи некоторое время пристально смотрел на дочь, а потом, подняв руку, помахал пальцем.

— Иден, ты что‑то явно задумала. Тиммонс и Кастильо относятся друг к другу с явной неприязнью. Разумеется, тебе известно об этом.

Иден откинулась на спинку стула.

— Папа, почему бы тебе не подумать о чем‑то ином? Ведь я уже достаточно взрослый человек и знаю, что делаю. Так что, — она улыбнулась, — не пытайся меня вычислить, пусть все идет своим чередом. Я не думаю, что у тебя будут неприятности из‑за каких‑то ничтожных сплетен и злорадных слухов. Пусть это тебя не интересует. У меня свои собственные планы, и я надеюсь, что они увенчаются успехом.

Иден не стала признаваться отцу в том, что действительно испытывает интерес к окружному прокурору Кейту Тиммонсу. Но этот ее интерес был продиктован отнюдь не любовными — или того хуже сексуальными переживаниями по поводу Тиммонса. За всем этим была совершенно другая подоплека.

Если задуманное Иден станет раньше времени известно кому‑то еще, то лучше от этого никому не будет, а вот вреда не оберешься. Поэтому до поры до времени Иден необходимо было действовать в полной, абсолютной тайне от всех, даже от самых близких и родных людей. К чему это могло привести, Иден не хотела думать. Точнее, она запланировала достичь определенной цели, но путь к ней был таким тернистым и извилистым, что лишь ясновидящий мог предсказать результат.

Тиммонс в последнее время набрал слишком большие обороты и это не могло не интересовать окружающих, к тому же, он задел и личные чувства Иден — и это вдвойне увеличивало в ней энтузиазм по поводу затеянного.

Женщина, подобная Иден, вполне могла добиться своего — необходимо было только удачное стечение обстоятельств и, может быть, небольшая помощь со стороны.

Иден пока еще не была уверена в том, что такая помощь ей не понадобится, однако, раньше времени открываться было нельзя. Пока что она действовала на свой страх и риск, завлекая Тиммонса в свои сети. А вот что из этого получится, покажет время.

Оставив Круза Кастильо и Пола Уитни на месте неудачно проведенной полицейской операции, инспектор Альварес поспешил обо всем доложить окружному прокурору.

Домашний телефон Тиммонса не отвечал, точнее, там был включен автоответчик. На работе его тоже не было, и Альваресу удалось обнаружить окружного прокурора только спустя несколько минут в баре ресторана «Ориент Экспресс».

Опасливо озираясь по сторонам, чтобы не быть обнаруженным своими напарниками, Альварес быстро говорил в трубку:

— Они все исчезли, выкатились. Все до одного! Наше предупреждение прозвучало вовремя. Кастильо не досталось ничего, кроме пары чашек остывшего кофе, — он засмеялся.