Санта–Барбара III. Книга 2 - страница 20

Перл душил главного врача клиники за горло. Тот хрипел и размахивал руками, безуспешно пытаясь освободиться.

Санитар рванулся к Перлу и, сковав его своими ручищами, оттащил в сторону.

Келли бросилась к своему другу.

— Перл, как ты? С тобой все в порядке? Отпустите же его!

Но санитар хорошо знал свой долг. Он надежно изолировал своего пациента от доктора Роулингса.

— Со мной все нормально, — задыхаясь от напряжения, проговорил Перл. — Мне осточертела его наглая ложь.

Медсестра Гейнор подбежала к доктору Роулингсу и стала ощупывать его, словно боялась, что Перл нанес ему какие‑нибудь ощутимые повреждения.

— Доктор Роулингс, с вами все в порядке? — озабоченно спросила она.

У главного врача клиники было такое красное лицо, как будто он полчаса варился в кипятке.

Откашлявшись, он ткнул пальцем в Перла.

— Этот маньяк набросился на меня! — истерично воскликнул Роулингс.

— Это — чистейшая правда! — воскликнул Перл. — Я буду избивать его до тех пор, пока он не расскажет все о моем брате. Ты ответишь за все!

Размахивая руками, главврач завизжал:

— Увести его, немедленно увести! Оденьте на него смирительную рубашку! Посадите его в самый строгий изолятор! Я больше не желаю выслушивать этот бред параноика!

Санитар утащил сопротивляющегося Перла по коридору.

Хейли решила выяснить, кто же такая на самом деле эта таинственная сексуальная незнакомка, которая представляется столь же таинственным именем Роксана.

Взглянув на часы, Хейли поняла, что уже опаздывает.

Было начало одиннадцатого, а Роксана назначила встречу Тэду в десять в баре на побережье.

Схватив с собой бумажку с написанным адресом, она выскочила на улицу и взяла такси. Спустя пятнадцать минут Хейли была уже возле места, назначенного Роксаной для встречи.

Сантана едва успела добежать до женского туалета.

Ее вытошнило сразу же, едва она успела открыть дверь кабинки.

Лишь спустя несколько минут ей удалось с большим трудом привести себя в порядок, но бледность не проходила, а под глазами обозначились черные круги.

Все это было следствием происшедших сегодня вечером событий. Она укоряла себя за то, что произошло и, в тоже время, боялась признаться мужу в том, что это именно она была тем самым злосчастным водителем, который сидел за рулем автомашины, сбившей Иден.

К тому же, Сантана не чувствовала за собой вины. Ей казалось, что это был простой несчастный случай, который произошел из‑за того, что она была слишком возбуждена.

К тому же на дороге был сильный туман. А рядом с ней в кабине автомобиля сидел Кейт Тиммонс, который мешал ей вести машину.

Хотя в глубине души Сантана понимала, что она виновата и глубоко виновата — ей хотелось все происшедшее списать на плохую погоду и случайное стечение обстоятельств.

В любом случае совесть ее была нечиста. Она сама понимала это. Это заставляло ее страдать и мучаться еще больше.

Что будет, если Круз узнает о ее вине? Что будет, если об этом станет известно полиции, всему городу? Суд, тюрьма? Да, наверное. Но не это самое страшное. Ведь она больше никогда не сможет жить в Санта–Барбаре, не сможет спокойно смотреть в глаза никому из тех, с кем была знакома.

Но ведь Кейт Тиммонс виноват в происшедшем не меньше, чем она, а, может быть, и больше.

Именно, поддавшись на его уговоры, Сантана покинула дом, именно он заставил ее ехать на мыс Инспирейшн, туда, где они когда‑то впервые провели ночь. Именно он мучил ее и не давал ей покоя, не давал спокойно расстаться.

А потом, что было потом?

Когда Сантана сбила Иден, он выходил из машины, но ни словом, ни жестом не намекнул на то, что произошло на самом деле. Тиммонс скрыл от нее правду. И, хотя он уверяет Сантану в том, что не виноват, что ничего не видел, она не верит ему. Но почему Кейт не захотел помочь Иден? Неужели испугался за свою профессиональную карьеру? Или, может быть, здесь был какой‑то другой расчет, пока неизвестный Сантане?

Эти вопросы мучил и ее и не давали покоя.

Но Сантана слишком много времени провела в туалете. Это могло вызвать подозрения у Круза. Нужно было возвращаться.

Сантана кое‑как торопливо припудрилась и, сунув дрожащими руками в сумочку пудреницу, вышла в коридор.