Сатанизм для интеллигенции - страница 35

.

Человечество произошло из-за того, что пришельцы с Венеры – Элохимы – начали размножаться («среди них были духи обоих полов»)173. Или иначе: «Человечество, за редчайшими исключениями, переселилось на нашу планету с Луны»174.

Биологам будет интересно узнать мысль Е. Блаватской о том, что «животные, включая млекопитающих, все эволюционировали позднее и частично из отбросов человеческих оболочек»175. Елена Рерих уточняет: «согласно всем древним эзотерическим учениям, человекообразный вид обезьян произошел от совокупления человека с самками животных»176. Кстати, та животная самка, с которой совокупился Адам (каббалистическая «Лилит») умела «летать по воздуху»177.

Краткий конспект истории человечества согласно «Тайной Доктрине» выглядит так: «Первая Раса создала Вторую посредством „почкованья“, Вторая дала рождение Третьей – которая сама разделилась на три определенных подразделения, состоящих из людей, различно порожденных. Первые два подразделения размножались посредством яйцеобразного метода, по всей вероятности, неизвестного современной естественной истории. Ранние суб-расы Третьего Человечества размножались посредством выделения жизненного флюида, капли которого, собираясь, образовывали яйцеобразный шар, или, скажем, яйцо, служившее внешним вместилищем для зарождения в нем плода и ребенка. Потомство ранних суб-рас было совершенно бесполо, но потомство последующих суб-рас рождалось андрогинным. Именно, в Третьей Расе произошло разделение полов»178. Все это происходило 300 000 000 лет назад – «вопреки всем возражениям науки»179.

Это в христианстве есть застывшие, невежественные и бездоказательные догмы. Теософия, конечно свободна от всякого догматизма. Путь к этому освобождению она нашла кратчайший: достаточно слово «догмат» заменить словом «аксиома». И тогда сразу приходит вожделенная свобода от доказательств: «Первоначальное двуполое единство человеческой Третьей Расы есть аксиома в Тайной Доктрине»180.

Географам может пригодиться оккультная география: «В Оккультизме утверждается, что страна или остров, который увенчивает Северный Полюс, подобно шапке, является единственным, который остается на протяжении всей Манвантары нашего Круга. Все центральные материки и страны выступят со дна морского поочередно и неоднократно, но эта земля никогда не изменится»181. То, что материки могут всплывать и погружаться – это верно. Но вот подводные лодки смогли всплывать и погружаться на Северном Полюсе явно лишь потому, что их капитаны не успели познакомиться с «синтезом науки и философии». Кстати, Северный и Южный Полюса «имеют влияние и очень связаны с „белой“ и „черной Магией“182.

Теософы догадываются о том, что не только невежественные богословы, но и ученые не приходят в восторг от знакомства с этими «открытиями». Сколько бы ни было проблем во взаимоотношениях христианского богословия и науки (к исходу ХХ века их стало явно меньше, чем казалось в середине XIX), они все же едины в своем стремлении избегать оккультных толкований мироздания. Поэтому миф, который строят теософы, входит в противоречие с реальностью. Теософский миф говорит, что христианство безнадежно антинаучно. А практика показывает, что именно у теософии возникают серьезнейшие трудности во взаимоотношениях с наукой. Как однажды призналась Блаватская – «существует конфликт, который не только назрел, но уже начался между наукой и богословием, с одной стороны, и седою наукой-магией, с другой стороны»183. А поэтому – «Мы подвергаем резкой критике современную науку , только пытаясь защитить наши освященные веками теософские доктрины»184.

Опыт этого конфликта научил теософов – как уходить от научной критики. На вопрос «Как примирить Учение с наукой?» Е. Рерих ответствует: «нельзя отвечать невежеству». «Какую цель имеет наука, если она распухла от предрассудков? Тот, кто обеспокоен торжественностью утверждений, тот понимает науку как логово мещанства. Тому, кто мыслит о Новом Мире, тому нет вреда от ползающих гадов»185.

Один из тех, к кому, очевидно, рериховцы приложат это ругательство, – философ В. Зеньковский однажды абсолютно справедливо назвал космогонию Блаватской «совершенно фантастической»