Сателлит для Богини - страница 7

-Изыди, адское исчадие! – шарахнулась от меня какая-то бабулька в отделе молочки и, перекрестив напоследок, сплюнула, чуть ли не на кроссовок. Совсем крыша поехала на старости лет.

-Бабуль, вы чего? Разве я похожа на порождение Сатаны? – у меня округлились глаза, когда бабулька повторно сплюнула и, покрутив пальцем у виска, посеменила к кассам, прижимая к груди, как библию, пакет самого дешевого молока.

Вот и так каждый раз. Ну да, блондинка, волосы дыбом стоят, так сейчас модно это! Глаза черным жирненько так до состояния панды обведены и татуировки на руках – это вообще показатель профессии. В рок-клубе работаю барменом, как-никак. У нас иначе выглядеть – моветон, между прочим! Еще будет мне старая говорить, как жить. Свое-то вон отжила – а в магазин за молоком на последние пенсионные небось ходит. Явно дети разъехались, одну оставив. Помочь старой, что ли? Хотя…поколотит еще коробкой этой. Ну, на фиг. Махнув на вредную бабульку рукой, схватила того же молока подешевле, сметаны и переместилась в отдел со сладким. Так, какао, сгущенка, миндаль. Будет тебе тортик Ника, аж слипнется все! Мука, вроде, у нас еще оставалась. В предвкушении, потирая руки, я расплатилась на кассе остатками последнего гонорара, и поспешила домой. Роллтонов у нас еще на месяц вперед – выживем! Квартира как всегда встретила тишиной, обшарпанными стенами и голодно мяукающим котом Жориком – единственным настоящим мужчиной в этом доме. Ну да, за счет государства сироты живут. Где уж нам до евроремонтов-то? Скинула кеды и прямо в куртке прошлепала на кухню. А спать-то охота, боюсь не услежу за коржами… Эх, ладно. Завтра испеку, если Ника ночью не сожрет опять все. А сейчас идем делать благое дело! А точнее – спать! Потому что, когда Лина спит – мир вздыхает спокойнее, ага. Больше по инерции, приняв душ и закинув в себя последний йогурт, дотопала до своей комнаты и упала лицом в подушку. Жорик, решив изобразить одеялко, улегся на спину, от чего я хрипло ахнула и задергалась.

-Откормили мы тебя, туша рыжая! – просипела, все же переворачиваясь, и сгребая Жорку в качестве обогревателя подмышку, – Спим, Жора, а не едим. Если зарплату сегодня не дадут – тортик наша последняя еда, Жорка. А лапшу ты у нас не ешь, привередливая морда.

Кот протяжно и крайне возмущенно мявкнул и, взбрыкнув, поспешил от нерадивой хозяйки подальше. Ну и ладно. Предатель! За банку тушенки родную хозяйку продаст.

Пилик-пилик-пилик

Блондя, шеф зовет тебя!

Пилик-пилик-пилик!

Вашу-ж ма-а-ть, что там опять стряслось? Противно звенящий мерзким голоском телефон на ощупь обнаружился мною на тумбочке, и я нажала кнопку приема вызова, не открывая глаз.

-Морг на связи, – мой хриплый голос насмешил какого-то весельчака на той стороне.

-Линка, сегодня репетиция. Если быть точнее – только тебя и ждем. Где тя носит, блонди? – я ошалело хлопнула ресницами и, посмотрев на часы, подорвалась с постели.

-Ден! Я скоро буду! Честно! – на той стороне трубки опять заржали.

-Ну ты и сурок! Ждем, поспешай! – тихо матерясь на подло не сработавший будильник, выставленный мною на ежедневное повторение в восемь вечера, я метнулась на лестницу, впрыгивая в джинсы буквально перед входной дверью. Схватив футляр с гитарой и ключи, вымелась в подъезд, и едва не улетела с лестницы носом вперед, запнувшись о метнувшегося на свободу Жору. Видимо, решил поискать пропитания на воле. Ники еще не было дома, скорее всего, на вечерней смене в кафешке задерживается. А кот, если захочет, и через форточку вернется. Благо второй этаж и деревья, высокие прямо перед окнами. На велик и погнали. А то Денис мне голову отвертит за очередное опоздание! Позавчера уже косился подозрительно. И выпрут меня из группы, где я душу отводить буду?

Через четыре минуты я, вывалив язык на плечо, влетела в помещение арендованной нами вскладчину студии, и растянулась на обитом мягким ковром полу. Летела я сюда так, что до сих пор ветер в ушах свистит и ноги ненавидят хозяйку, решившую, на ночь глядя, поучаствовать в гонках на двухколесном друге.