Сатисфакция с умыслом - страница 5
Никто не вечен, - размышляла Ольга, имея ввиду Качинскую. Возникающие то и дело материальные проблемы Ольга Байрацкая решала просто - заводила себе щедрых любовников, о существовании которых муж не догадывался.
Рощин супругу боготворил и потакал всем ее прихотям. Скромной зарплаты ученого мужа едва хватило бы на месяц полуголодного существования, не говоря уже об излишествах, но любящая Тимура Ариадна Еремеевна помогала материально, причем делала это совершенно ненавязчиво, как это делают бабушки любимых внуков - засовывала купюры в карман со словами: купи себе чего-нибудь вкусненького. Как будто мальчик не вышел из младшего школьного возраста и носит коротенькие штанишки с кармашками. "Мальчик" не сильно возражал и улыбался, потупив взор. И всегда безмерно благодарил, вызывая у покровительницы чувство жалости и слезы гордости, больше собой, чем правильной реакцией "мальчика". "Мальчик" надежно сидел на крючке. Устраивало ли это обоих? Одну сторону уж точно.
И вот произошла трагедия. Ариадна Качинская задушена. По подозрении в убийстве задержан Тимур Олегович Рощин. По городу поползли слухи: устал ждать, когда наследство приплывет к нему в руки, и поспособствовал уходу богатой старухи в мир иной. Причем говорили без всякого возмущения, осуждения, просто высказывали предположения, ни беспочвенные. И будто бы никого не удивлял поступок Тимура Рощина...
Впрочем, время было непростое, убивали и за меньшее...
Известные адвокаты нашего городка отказались защищать Рощина, ссылаясь на занятость. Предполагаю, что никто из моих коллег не хотел наживать себе врага в лице Евлампия Бурова, бизнесмена, мецената и прочее. Дальняя родственница подозреваемого, Вероника Потаповна Решетнева, обратилась ко мне.
- Вы - моя последняя надежда, - с чувством сказала она и умоляюще уставилась на меня. Я отвел глаза, потому как рассматривать эту женщину было неприятно: одна бородавка возле носа чего стоит, и по лицу разбросаны гнойные воспаления. Вероятно, родственница Рощина привыкла к подобной реакции окружающих на ее внешность и сообщила без всякого сожаления:
- У меня сильная аллергическая реакция на всё подряд. Никакие медикаментозные средства или крема не помогают. Зимой аллергия проходит.
Лучше бы ты подождала зимы, - подумал я.
- Так что, возьметесь за дело Тимура? - спросила Вероника Потаповна и поспешила повысить уровень моей самооценки, - мне рекомендовали вас как весьма упорного человека, который добивается своей цели доступными способами, выполняет возложенную на него миссию.
- Ну, это громко сказано, - хмуро заметил я, искусно пряча собственное довольство.
Что было делать - я расправил крылья и полетел. Как великий и ужасный Перри Мейсон, способный вывести на чистую воду всех злодеев без разбора.
Для начала я изучил уголовное дело. Следствие по делу об убийстве Ариадны Еремеевны Качинской вел широко известный в профессиональных кругах Илья Ефимович Морозов, мечтающий поскорее закрыть уголовное дело и передать дело в судебные органы. Других подозреваемых, кроме Рощина, Морозов не рассматривал - якобы всё и без того очевидно. Предоставленный Тимуру Рощину адвокат не перечил следователю, он терпеливо ждал суда, чтобы выступить с красочной речью, в которой он выскажет причины, побудившие его подзащитного совершить преступление, и дойдет до полного абсурда - у Рощина не было другого выхода. Можно подумать, жертва Рощина посягала на его собственную жизнь, Рощин об этом узнал и решил опередить ради своего же спасения. Плавали - знаем.
Морозов потирал руки - он раскрыл уголовное дело по горячим следам - и трепетал от ожидания будущих благ, последующих за этим раскрытием. И было от чего потирать руки: нашелся свидетель, разбивший в пух и прах показания подозреваемого, заявившего, что в момент убийства Ариадны Качинской он находился дома. И кто опроверг слова Тимура Рощина? Никогда не догадаетесь. Но об этом позже.
В один не очень прекрасный для следователя Морозова день в его кабинете нарисовалась моя скромная адвокатская персона.