Саваоф - страница 38

— Ну что ж. Мы сделали все, что могли, — вздохнул следователь. — Теперь, когда вы приехали, его присутствие для опознания не обязательно. Идите за мной.

И мы пошли.

Следователь повел нас по кратчайшему пути, и мне совсем не казалось, что повторяются картинки «Саваофа». Комнаты были другие и, главное, теперь они были ярко освещены. Везде были чистота и порядок.

Мы миновали столовую.

— А ужин? — вдруг спросил Микис. — Где он? Его не успели привезти? И надо допросить служанку.

— Все проверим, — не оборачиваясь, ответил следователь немного недовольным тоном. Он открыл дверь ванной. Это была вторая дверь, ведущая не из Елениных комнат, а из коридора. Я остановилась, загораживая всем путь. Мне было очень страшно. Микис мягко подтолкнул меня. Марианна заплакала во весь голос.

Елена уже не висела. Ее положили на мраморный стол и накрыли полотенцем. Она лежала немного наискосок от люстры, на которой повесилась. Всю эту картинку мы увидели сразу же, как только открыли дверь. Скульптура, о которой говорила Марианна, наоборот, стояла вдали, полускрытая изгибом стены.

— Ты пришла по другому пути?

Марианна кивнула, успокаиваясь. Алехан обернулся, удивленный моим вопросом.

— Подходите, — сказал пожилой.

Кроме нас к телу подошел еще один полицейский.

— Вы должны подтвердить, что женщина, лежащая перед вами, является Еленой Татарской.

— Господи! Она ею не является! Я ее не узнаю... Какая она была красивая! — снова заплакала Марианна, закрывая лицо ладонями.

Пожилой со скукой подвигал ртом. Видимо, к истерикам эти ребята привыкли.

— Итак? — сказал он.

— Да, это Елена.

— Да.

— Нужно просто сказать: да? Тогда да.

Я смотрела на ее лицо, оно было перекошено, язык вывалился. «Повеситься некрасиво, — вспомнилось мне. — Я лучше отравлюсь». Елена любила все только красивое. Она и сама была прекрасна... Чего только люди не делают с собой последние тридцать лет: убирают морщины, наращивают скулы, удлиняют подбородки, увеличивают губы. Глаза у всех стали длинные, груди круглые, ноги тонкие... Дети рождаются, ни на кого не похожие. Смотришь: у матери лицо овальное, а сын — щекастый. Таким щекастым он ходит лет до восемнадцати (с этого возраста уже разрешено делать операции), но вот отпраздновал совершеннолетие и, глядишь, исчезли щеки, как по волшебству. Щеки что! Грудь вырастает за неделю!

Борис сказал недавно, что современная наука позволяет не просто менять внешность, но менять так, чтобы и дети наследовали все изменения. Но это невыгодно. Существует огромная индустрия косметологии, она не позволит внедрять в жизнь достижения генетики.

Елена была красивой от рождения. Она показывала свои детские снимки и там было овальное лицо, брови вразлет, все, как должно, без дураков. Хотя кто может поручиться? Ее покойный отец был биологом, генетиком.

В любом случае, она украшала собой этот дом, и украшала вещи, которые носила — они всегда были хуже ее, ненамного, но хуже. Если она держала в руках розу, роза чуть-чуть не дотягивала, а если вертела на пальце кольцо, оно было бледней ее глаз. Украшать собой мир — это дар, который никогда не обесценится.

И вот она лежит с высунутым языком, сизая, на холодном мраморном столе.

— Да, это Елена, — спохватившись, что меня все ждут, сказала я.

Потом мы топтались на мраморных плитах, пока не пришел еще один полицейский, потом снова звонили по всем телефонам Антона и снова не дозвонились, и только после этого нас отпустили.

Меня и Алехана следователь ни о чем не спрашивал и сам ни на какие вопросы не отвечал. Нам даже не сказали прямо, самоубийство это или убийство.

Когда мы вышли из дома и пошли к машинам, я не выдержала.

— Микис, что показала проверка банка?

Он дернул головой и ничего не ответил.

— Может, он ударился в бега... Я это имею в виду.

— Может, — неохотно отозвался он.

— Я еще хотела спросить...

— Ты выбрала не ту профессию. Пусть спрашивают они. — Он кивнул в сторону машины с мигалкой.

Я отвернулась от него:

— Марианна, как получилось, что вы прошли в ванную по дальнему пути?

Она задумалась на секунду. Даже остановилась, чтобы не отвлекаться.

— Наверное, я следовала увиденному в «Саваофе».