Саваоф - страница 40

Ходил ли композитор в бархатном берете и рубашке со спущенными плечами и кружевными манжетами? Или так одевались исключительно художники? Или так вообще не одевались в середине двадцать первого века?

Он писал музыку для эстрады, музыка была целиком электронной. В те времена он, видимо, тратился на программы, которые наиболее точно копировали живые инструменты. Тогда это было, кажется, модно. Сейчас все иначе: чем дальше от всех возможных звуков, тем лучше. Наверное, он неплохо зарабатывал, хотя сейчас трудно судить.

Примерно в то самое время были пересмотрены все законы об интеллектуальной собственности — ну, вы помните... В общем, авторское право рухнуло (это было еще при жизни композитора), разумеется, рухнул и дом. Не сразу. Вначале просто облупился камень внизу стен, потом сгнила деревянная внутренняя обшивка первого этажа, расползлась, сровнялась с полом темная скрипучая лестница, потом дом завалился на бок — его подмыли плохо отведенные подземные воды. Ударили морозы, и не было денег на новую систему отопления. Вдова композитора даже купила ветряную электростанцию — уж не знаю, какой дурак ей это посоветовал. Пользы от нее было, как от солнечных батарей: вокруг неподвижно стоял лес, и не было там ни солнца, ни ветра...

Я не застала наследников композитора, с которыми общался Антон. Тогда мы с самим Антоном еще не были знакомы. Это Елена — моя подруга, мы вместе учились в университете и потом продолжали общаться; она иногда откровенничала со мной, рассказывала то об одном поклоннике, то о другом. Был в этом списке и Антон — она сказала: купил дом, один километр от города, в лесу, как ты думаешь, это значит, он — богатый? Она назвала и имя, с этим именем я представила себе полноватого, лысого человека с короткими мохнатыми пальцами — не знаю, почему. Весь их двухлетний роман вплоть до свадьбы вымышленный толстяк возил Елену по дорогим магазинам, ресторанам, на море, на место строительства нового дома, целовал ее, спал с ней, обнимал своими короткими рыжими руками, а потом на свадьбе — ап! исчез как по волшебству, а на его месте, на всем готовом, появился стройный брюнет с роскошной шевелюрой. То есть впервые я увидела Антона только на их свадьбе.

Свадьба проходила здесь. Дом был еще не достроен, но все атрибуты строительства оттащили назад, в лес, и эту свалку загородили деревянными решетками, которые за одну ночь обвили клематисом. Фирма по озеленению схалтурила и клематис разбавила бешеными огурцами, один из них во время фейерверка взорвался за компанию, видимо, не вынеся собственного восторга, и забрызгал новый фрак ухажера нашей третьей подруги — Марианны. Мы страшно хохотали: он стоял, словно оплеванный жеваными огурцами. Марианна сказала: «Это знамение. Судьба не хочет нашей свадьбы».

Она сказала это не только из-за конфуза: дом произвел на нас сильнейшее впечатление.

За два года Антоновых ухаживаний город продвинулся на пять километров, и теперь одна их земля стоила немыслимых денег. Кроме того, гора строительных материалов, состав которой мы, привстав на цыпочки, разглядели, пока еще было светло, указывала на грандиозные планы. Там лежало дерево, мрамор и даже пласты венецианской мозаики бледно-фиолетовых, пурпурных и малиновых тонов. Прислоненная к ели, на нас таращилась еще не полностью распакованная скульптура. Кто бы мог подумать, что она увидит Еленину смерть? На участке перед деревянной решеткой с плюющимися огурцами все было не менее масштабно: и китайские фонарики на деревьях, и огненные факелы, бьющие из земли, из вновь проложенного газопровода, в котором были специально предусмотрены такие вот декоративные дырки, и белые шатры, и корзины с орхидеями — даже самые богатые из соседей одобрительно кивали, глядя на все это великолепие.

Конечно, Марианна призадумалась. «Теперь у меня есть цель!» — прошептала она, обводя руками шатры, музыкантов и недостроенный фасад. Мы захихикали, но, в общем и целом, это не казалось таким уж невероятным. Да, Елена очень красивая, но зато она малахольная и слишком добрая. «Многим мужчинам нужно, чтобы жена была злая!» — учила меня Марианна, лопая икру (да, там была даже икра!). Я удивленно качала головой.