Саваоф - страница 5

Да. Это забавно — наблюдать, как люди за стеклянными стенами ссорятся, мирятся, делают дела, делают любовь, вообще что-нибудь делают. Первые пять минут забавно. Пять минут, не более. Но люди, которые смотрели те зеркальные программы, оставались у экранов сутками. Месяцами! Образовались целые фан-клубы этих стеклянных квартир. Правда, не так уж их было много — фанатов, тут бы Дирку-Голландцу и насторожиться! Впрочем, он-то все сделал правильно: изобрел новую программу, попал на страницы журнала, продал свое изобретение тем дуракам, которые одни и виноваты в своих бедах. Вот как раз они лопухнулись по-настоящему. Как человек, занимающийся акциями, я много вижу подобных идиотов, не поумневших за последние пятьдесят лет. В своих бизнес-планах они по молекулам разбирают будущее (еще бы, ведь здесь их не поймаешь на вранье!), но вот чтобы заглянуть хотя бы в недавнее прошлое — нет. Прошлое прошло — так они считают.

Но я отвлеклась. Сидел, значит, этот Дирк-Голландец, сидел, а потом подумал так же, как и я пятьдесят лет спустя: «А почему, собственно, я смотрю на этих зеркальных обитателей больше пяти минут? Что меня держит?»

Нет, разумеется, во времена Дирка-Голландца не было недостатка в различных исследованиях, аналитических статьях, социологических опросах на тему этого феномена. Наверняка кто-то подобно мне залез в старые журналы, что-то там нарыли, объявили, что страсть к подсматриванию — в крови человека, ну да, ну да. Но вся эта макулатура исследовала верхний слой проблемы, а вот чтобы проникнуть вглубь — тут понадобился особый взгляд. Кстати, косой. Я имею в виду, что, судя по фотографии этого Голландца, он страдал косоглазием. Хотя любой талант — в какой-то мере косоглазие...

Он сделал свое открытие во время вечернего просмотра сто сорок пятой серии: то есть время, понадобившееся ему для «озарения», можно очень точно посчитать. Серия равнялась суткам, он посвящал просмотру не меньше пяти часов в день, умножаем сто сорок пять на пять... Зачем, собственно? Без подсчетов видно, что был он человеком одиноким, не имевшим увлечений, пьющим (вариант: курящим) и тупым.

Уже месяц спустя этот косоглазый Голландец появился на страницах небольшого провинциального журнала — для фотографии его причесали, приодели, одолжили дымчатые очки, ничего, впрочем, не спрятавшие — и заявил корреспонденту буквально следующее:

— Люди смотрят такие программы потому, что им интересно, какой выбор делается каждую секунду каждым из участников жизни, и к каким последствиям приводит каждое из этих ежесекундных решений.

От умственного напряжения корреспондент тоже закосил (или фотография была неудачной).

— Какие практические последствия может иметь ваше наблюдение? — спросил этот бедняга.

— Шоу можно сделать намного интересней! — сообщил Дирк-Голландец.

— И как же?

— Реальная жизнь, к сожалению, позволяет делать только один выбор из миллионов — только один выбор в секунду, — и это сильно ограничивает наши возможности. Вот если бы узнать: что будет, если в ту же самую секунду будет сделан другой выбор, а также третий, четвертый, сотый, и так каждый раз, каждую секунду — вот это будет шоу!

Ну что вам сказать? Я ведь снова вижу его, этого придурка. Его лицо покраснело, слюна брызжет во все стороны, глаза вылезли из орбит. Судя по старым журналам, большинство гадостей на земле начинались именно так: их авторы выпучивали глаза и орали, брызгая слюной: «Это шоу можно сделать намного интересней!» Варианты: справедливей, красивей, правильней.

— Но как? — спросил корреспондент, вытирая забрызганное лицо платком.

— Понятия не имею! — честно признался Дирк-Голландец. — Но свою гениальную идею я на всякий случай запатентовал.

Что еще я про него знаю? Через четыре года выяснилось, что один из читателей этого во всех смыслах дурацкого журнала был потрясен мыслью Дирка-Голландца и поклялся, что реализует его гениальную идею. Был он, конечно, компьютерщиком, работал в области виртуальных спецэффектов, как раз над проектом, позволяющим заменять живых актеров их цифровыми двойниками. Механизм стал ему ясен почти сразу же, и четыре года понадобились лишь для изобретения нового поколения компьютеров и их выхода на рынок. Когда число операций получило необходимое количество нулей, этот парень совместил своих неотличимых двойников с новыми компьютерами и добился того, о чем мечтал: шоу, в котором снова и снова, каждую секунду делался новый выбор, приводящий к новым последствиям — того самого шоу, о котором брякнул, не подумав, Дирк-Голландец.