Save your soul, Beauty - страница 6
Заметив недоумевающее лицо Лайи, Влад пояснил:
— Слова одного персонажа произведения — Верховенского. Девятнадцатый век. А как всё точно предсказал этот русский.
— Ты помнишь наизусть?
— Только то, что меня однажды зацепило.
— Ты так много всего читал, — не без восхищения воскликнула Лайя. — Хотела бы я столько всего знать.
— У меня было много времени на это. Так уж вышло.
Им принесли десерт и кофе, Бёрнелл принялась за еду, при этом всё больше стесняясь пристального взгляда её нового знакомого.
— Тебе страшно, Лайя?
Она решилась посмотреть на него.
— Теперь не знаю. Как такой образованный человек может вызывать страх?
Бёрнелл хотелось хвалить Влада ещё и ещё, искренне недоумевая, почему несколькими мгновениями ранее боялась его.
— Ты права, Лайя. И всё же, моя душа и правда мертва».
Комментарий к some philosophy
*моё сокровище (итал.)
Поскольку Влад в истории КР ещё недостаточно раскрыт, как персонаж, то это даёт простор фантазии))
========== some art ==========
— Считаешь, что герой умер? — коротко выдохнул Влад, теперь по его пальцам стекал сок фрукта. — Лайя, а ты бы себе героя хотела?
— Чтобы спас меня от тебя — пожалуй, да, — ядовито произнесла она.
— Либо от себя. Знаешь, я бы хотел повесить твой портрет здесь. Искусство, — провёл он рукой, свободной от фрукта, по щеке Лайи. — Что так смотришь? Ненавидишь меня? Понимаю. Давай, вырвись опять в свой противный мир, где никчёмные парни уламывают девушек на секс, а потом девушки не могут женить на себе парней. В мир, где постоянный хаос и боль, и никакой справедливости. В мир, где правит чистый эгоизм и честолюбие.
— Ты сам эгоист, — вырвалось у девушки. — И ты разочарован в жизни.
— А разве ты нет? — рассмеялся он. — Скажи, что ты довольна царящим в мире порядком. Скажи, что ты абсолютно счастлива и удовлетворена. Язык проглотила? Умные не могут быть счастливыми. Это приговор. Умные слишком хорошо понимают несовершенства этого мира. И я увидел в тебе такую же отчаянность. В чём-то цинизм. Критичность. Недовольство.
От того, что Влад поглаживал её по щеке, у неё кружилась голова.
— Посмотри на времяпрепровождение здесь с другой стороны. Я спас тебя от того ужасного мира. Здесь есть ты и я. Всё, что ты захочешь, будет у твоих ног. Просто подумай об этом. Что плохого?
— Ты манипулируешь сейчас, — со злостью проговорила Лайя, чувствуя себя слишком слабой. — Переворачиваешь.
— Но разве тебе не по вкусу мой рыцарский поступок? Кто-то из твоих ухажёров мог сделать тебе такой подарок? Кто-то вообще мог хоть немного понять тебя? — Влад словно давил на больное место.
Лайя с тоской вспомнила, как ходила на свидания. Говорить с парнями ей удавалось не так уж много и плодотворно. У них всегда были слишком разные интересы. А те, что были поумнее, то и вовсе представлялись ей конченными занудами.
— Кстати, о вкусе. Раз ты не хочешь, то я попробую, — откусил он немного драконфрута и смачно прожевал. У девушки скрутило живот от голода. — Да ладно тебе, Лайя. Я оценил забастовку.
Он поднёс питайю к её губам, и поскольку она устала держать их плотно сжатыми, да и уже не очень хорошо понимала, что происходит, то Влад осторожно обхватил её подбородок и потянул вниз.
Девушка ощутила сладкий вкус во рту и чуть не застонала от наслаждения. Как же ей хотелось есть. У неё не было сил бороться, поэтому она прожевала, при этом не глядя на Дракулу. Он поднёс ещё один кусочек и осторожно положил ей в рот, при этом проведя по зубам пальцем, затем по нёбу и языку. У него были сладкие пальцы, и Лайя сомкнула губы на них, когда Влад уже собирался вытащить их.
Ни единый мускул не дрогнул на его лице. На этот раз он властно схватил её за подбородок, не спуская взгляда, и вновь просунул палец ей в рот, чувствуя, как её язык мягко ласкал фалангу указательного пальца.
Лайя сама не слишком отчётливо понимала, что делала, однако знала, что не позволит зайти слишком далеко. Ей было дико страшно от того, как живот болел теперь не от голода. И на коже мурашек стало чересчур много.
Влад больше размякал и ослабил хватку, которой держал подбородок Лайи. Девушка со всей силы сжала зубы, она мстила за весь тот страх, что испытала за последние две недели.