Save your soul, Beauty - страница 8

Девушка начала молча есть пасту, только чтобы немного привести себя в чувства. Её поглощало чувство вины, даже поголодать не удалось толком, но как-то заглушить сладкий привкус питайи во рту надо было. Вампир довольно улыбнулся, наблюдая за тем, как Бёрнелл прекратила хоть чему-то противиться. В то время как Лайя с опустошенным сердцем вспомнила, как попала сюда.

«— Лайя, я выкупил одну редкую картину, и её необходимо реставрировать. Ты ведь специалист, — Влад позвонил как раз когда Бёрнелл закончила работу над заказом, ради которого и приехала в Румынию. — Я щедро заплачу, не беспокойся.

— Не хочу иметь с тобой дело, — чётко выделила она каждое слово. Слышать его голос было больно. Как же ей хотелось вновь заговорить с ним о философии, искусстве — да о чём угодно. Он мог поддержать столько тем, она даже пошутила однажды, что они родственные души. Вот только…

Нет у него души. Он монстр. Его прокляли, и вот уже несколько столетий он такой.

Однако деньги ей нужны были. Милли, хоть и гостила у Сандры, но намекала на дорогой подарок на свой день рождения. Лайя любила радовать сестру. А ещё она жаждала увидеть Дракулу, пусть в последний раз в своей жизни, пусть даже это опасно.

Разум говорил ей навсегда забыть о вампире, а вот душа молила свидеться с ним. Бёрнелл разрывало от чувства неопределённости и двойственности решений, и какое она бы ни приняла, то всё равно себя предаст.

Дракула встретил её на своём автомобиле и отвёз в лес, что сразу напугало девушку. Никаких домов в округе. Деревушку давно проехали. Тут вообще связь-то ловит?

И когда они начали подъезжать к замку, у Лайи дыхание спёрло: это ведь настоящий памятник архитектуры. Образец готического стиля. Громадные окна, узкие и высокие, круглые с четырёхлистниками, стрельчатые окна с ажурным резным переплётом из камня; на входе массивная дверь с архивольтом. Вход охраняли каменные горгульи.

Лайя теперь не испытывала лишь негативные эмоции, ведь могла насладиться искусством, дотронуться до него буквально.

— И ты здесь живёшь? — у Бёрнелл от восторга заблестели глаза, она ощущала себя маленькой девочкой в большом магазине игрушек.

— Да, Лайя.

И каждый раз он произносил её имя с придыханием, Бёрнелл было сложно не ощущать лёгкую дрожь на коже.

Она не могла скрыть своё восхищение. Дракула вызвался сначала проводить её по длинным коридорам. Девушка завороженно наблюдала, как строг и выдержан дизайн, как изысканно выглядят тёмные оттенки синего, зелёного, чёрного, бордового и коричневого в интерьере. Лайя интересовалась мелочами, просила Влада рассказать как можно больше подробностей.

— Да, здесь каменная кладка. Да, я не покупал новую мебель. Да, цветовые решения ещё с тех времён. Лайя, ты такая любознательная, — совсем тихо произнёс он последнюю фразу. Бёрнелл совсем позабыла о своём страхе. Влад осторожно заправил прядку волос ей за ухо, которая мешала Лайе видеть. — Хочу тебе кое-что показать.

Бёрнелл не отпрянула, когда он дотронулся до неё, и при этом ощущала волнение, которое теперь вибрацией отдавало по всему телу. Почему она так реагирует на него?

Вампир проводил Лайю в последнюю комнату по коридору: это оказалась библиотека. Здесь была всего пара окон, освещение создавалось за счёт настенных канделябров и свечей. Тусклый свет, проникающий сквозь окно, добавлял мистики, причудливые тени скульптур-горгулий играли на каменных стенах. Бёрнелл с осторожностью провела по кожаному тёмно-алому креслу пальчиком, ощущая гладкость материала. В помещении пахло стариной и сыростью.

Но главным объектом восхищения было не убранство комнаты, а десятки больших стеллажей с книгами.

— Волшебное место. Я так люблю книги. А тут столько всего, — дотронулась Бёрнелл предельно аккуратно до пары потрёпанных корешков.

— Я тоже очень люблю книги. Это у нас семейное. Среди книг я всегда чувствую себя, как дома, где бы я ни находился. — Именно на этих словах Лайя увидела другого Влада: не вампира, не проклятого человека. Словно он вновь стал ребёнком, который прибегал в библиотеку, чтобы окунуться в другой мир. Дракула о чём-то задумался и ничего не говорил. Видимо, что-то вспомнил.