Сбежавшая жена (СИ) - страница 28

Юбка полетела в сторону, и я осталась в обычных чулках и трусиках. Было ли мне сейчас страшно? Нет, было и страшнее. Особенно первое время, когда я только изучала Доминика. А сейчас, я даже и знала что произойдёт — просто изнасилует.

Форд разорвал мои трусы и откинул их в сторону, оставляя меня в одних чулках.

— И что дальше, Доминик? — спрашиваю его, скрещивая ноги, пытаясь закрыться. — Изнасилуешь? Банально!

— Нет, не совсем, — произносит он и из-за пояса достаёт шприц с какой-то жидкостью внутри. — Мне надоело твоё безучастие.

А после подносит к моей руки, и я дёргаюсь, стоит ему скинуть колпачок с иглы и приблизить её к моей коже. Ударяю Доминика ногой, но тот не шелохнувшись, вводит иглу в кожу и я взвизгиваю, пытаясь прекратить введение препарата в организм. Что он, чёрт возьми, мне вколол? Если это хоть как-то навредит ребёнку, я убью его собственными руками и плевать, что испачкаю свои руки в крови.

— Ты сама меня захочешь, дорогая, — произносит он и медленно начинает расстёгивать рубашку, пропуская пуговичку за пуговичкой, раскрывая идеальное тело Доминика. Его руки перемещаются на ремень и также нарочито медленно расстёгивают и его, откидывая в сторону. Надоевшую рубашку он тоже скидывает на пол, и я невольно заостряю внимание треугольнике, скрывающегося за штанами.

К лицу приливает жар, и я чувствую, как щёки начинают гореть. Форд расстёгивает ширинку своих брюк и приспускает их, снимая. Я смотрю на его мускулистые руки, на которых проступают вены, и представляю, как плавлюсь в его руках. Да почему так жарко?

Следом Доминик снимает и трусы, открывая вид на свою эрекцию. От такого вида внизу живота зародилась тяготящая истома, и я закусила губу. Этот псих вколол мне чёртов афродизиак!

— Что, Доминик, не можешь сам, прибегаешь к препаратам? — выдыхаю, чувствуя, как начинаю гореть с ещё большей силой. Форд снова ухмыляется и снова захватывает своими ногами мои ноги, фиксируя их, чтобы я не вырвалась. А вырывалась ли я вообще? Разум затуманился от желания, и я уже полностью перестала сопротивляться.

Форд склоняется лицом к моей груди и влажным языком проводит по чувствительной горошине груди, отчего изо рта вырывается глухой стон, о котором я сразу же пожалела, потому что на лице Доминика отразилась победоносная улыбка. Он посасывает грудь, причмокивает и опускается вниз дорожкой из поцелуев, распаляя меня ещё больше.

Да что же такое? Почему мне не хочется вырываться, а хочется чувствовать ещё и ещё? Почему препарат перекрывает всю мою ненависть к нему?

Все мои мысли улетучились в один момент, когда он развёл ноги и дотронулся языком до комочка нервов. Я снова глухо застонала, чувствуя тёплое дыхание на своей коже. Доминик это делал впервые, отчего новые ощущения были для меня в новинку.

Сейчас два человека боролись внутри меня, перекрывая друг друга. Одна я хотела прекратить всё это, влепить пощёчину и уйти из его жизни навсегда, а другая… Хотела продолжения. И желание настолько начало застилась разум, что я перестала как-то либо сопротивляться, отдаваясь рукам Доминика. Скоро это закончится. Он сделает мне больно, и я перестану таять в его руках.

Ещё несколько секунд его влажного языка на моём клиторе и он поднимается, становясь лицом к лицу, а после целует, оставляя на моих губах мою же влагу. Отвратительно! В любой другой бы ситуации я бы вытерла губы, сплюнула всё, что на них было или вовсе вывалила всё содержимое желудка, но не сейчас. Возбуждение захлёстывало с головой, что я ни о чём не могла подумать.

- Ты чувствуешь? Чувствуешь какая ты на вкус? — шепчет он мне в губы, а я покрываюсь мурашками от его тона, и прикрываю глаза, неосознанно, облизывая губы. — Вкусная, сладкая и только моя.

Снова целует, углубляет поцелуй, но уже намного мягче, нежнее. Отстраняется и смотрит в мои глаза, затуманенные похотью. Спустя несколько секунд чувствую его грубые захваты на своих бёдрах, обтянутые в чулках и в следующее мгновение член Доминика полностью заполняет моё лоно. Вскрикиваю от приятного ощущения, и понимаю, что такого я не чувствовала давно.