Сборная солянка - страница 11

Ну и Кейт моя, сами понимаете, разнылась, что мы к моей родне идем, а не к ее. Я, мой брательник Джо со своей благоверной и двумя их спиногрызами, да сеструха Элспет – мы всегда на Рождество у мамани собираемся. Традиция и все такое. Так я Кейт и сказал: Рождество я завсегда у мамани встречаю. Бывшая-то моя, эта корова Джун, малявок к своей мамаше поведет. Мне наплевать, а вот маманя внучат на праздник не повидает. Такая вот эта Джун злобная стерва.

С бабами на Рождество лучше не спорить. Кейт надулась и заявила, что я могу идти к своим, а она пойдет к своим. Ну я ей и ответил, чтоб сильно-то не борзела: идем к моей мамане, потому что я так сказал. Начихать на мою старушку я не позволю.

Ладно, договорились вроде. Ближе к Рождеству звоню я мамане спросить, когда прийти. А она мне: “Так, сейчас посмотрю, когда Элспет с Грегом прийти собирались”.

Нет, ну что за хрекь, а? Короче, к Рождеству у нас с Джо этот дол баный ухажер Элспет, Грег ил и как там его, уже в печенках сидел. В сочельник я с кентами оттягивался, и Джо, поди, тоже – по морде видать, что хреново ему совсем. Ночка была та еще: коксика нюхнули до фига, а уж сколько шампанского высосали – бутылки только отлетали. Вот это я понимаю: Рождество такое и должно быть, чтоб оттянуться по полной программе. Шампусик я особенно уважаю, сидел бы да лакал до скончания веков. Видать, кровь у меня голубая, аристократ хренов.

Поутру потом, конечно, колбасит не по-детски, ну да хрен с ним.

С утра мы с Кейт опять хватанулись. У меня башка трещит, в носовые пазухи будто бетона налили, я кое-как пытаюсь собраться, чтоб к мамане идти, а тут еще эта коза говорит:

– Фрэнк, как ты думаешь, что мне надеть? Глянул я на нее и сказал:

– Тряпки.

Ну, она заткнулась ненадолго. Потом я ей говорю:

– Мне-то почем знать? Я ж не баба, в тряпье не разбираюсь.

Посмотрела она на меня и говорит:

– Я имела в виду, принарядиться или как?

– Да мне по фиг, хоть бальное платье надевай! – отвечаю. – Лично я не собираюсь влезать в смокинг, чтобы сидеть у мамани и пялиться в ящик. Надену джинсы, рубаху и свитер – для меня сойдет.

Она вроде отстала, оделась так неброско, но со вкусом.

Так я и знал, что Кейт надуется, ну и черт с ней. Если ей хочется все Рождество ходить надутой, то пусть ее.

Короче, заваливаемся мы к мамане, а там уже Джо со своими.

– Привет, Франко! – Это мне Сандра, его благоверная.

Ну я ей тоже “Привет!” говорю. Не перевариваю я ее, уж больно она языкастая. Не знаю, как ее Джо терпит. Дело его, конечно. Уж я бы терпеть не стал. Кейт с ней ладит, и то хорошо: хоть спиногрызы к Джо не пристают, и мы с ним можем тихо-мирно пивко пососать. Открыл я баночку и приготовился хорошенько нажраться – а для чего ж еще Рождество?

Сидим мы, значит, пивасик потягиваем, смурные с похмела, и думаем про себя, что если этот хмырь Грег, или как там его, выступать начнет, то мы ему быстро пасть заткнем, даром что Рождество.

Тут открывается дверь, и заходит Элспет, а за ней высокий черноволосый хлыщ, расчесанный на косой пробор. А вырядился-то, мама дорогая! Пальтишко на нем, костюмчик – сразу видно, пижон! Но больше всего достал меня его пробор. Сам не знаю почему, бывает же так, что какая-то мелочь без всякой причины бесит. Мало того, он еще и веник притащил! Нет, вы только прикиньте, цветочки на Рождество дарить!

– Это вам, Вэл, – говорит этот хмырь и чмокает мою маманю в щечку. Потом ко мне подходит: – А вы, наверное, Франсис, – и руку протягивает.

“Да на хрен бы ты мне сдался, за ручку с тобой здороваться!” – подумал я, но не устраивать же скандал? Не по душе мне пришелся этот пижон – знаете, как иногда бывает? Как ни старайся, а от некоторых с души воротит. Ладно, думаю, Рождество все-таки, праздник и все такое, не стал связываться и протянул ему руку.

– Приятно познакомиться, – говорит мне этот сукин сын. – Элспет мне много о вас рассказывала. И надо заметить, только хорошее.

Я хотел было спросить, что за хрень он несет, умник какой выискался, но он уже повернулся к моему брательнику и говорит:

– А вы, должно быть, Джо.

– Ага, – ответил Джо и протянул руку, но с кресла вставать не стал. – А вы, значит, парень нашей Элспет будете?