Сборник "Курт Кеннон" - страница 4

– Его имя Лев. Он один из них. Они... мы платим им, Курт. Все хозяева магазинов. И мой отец со своей бакалеей, и Чарли – все. Именно поэтому он и был убит. Чарли, я имею в виду. А теперь мой отец, Курт, он отказался платить им. Он сказал им, что они могут... Курт, я боюсь. Потому я и прошу тебя помочь. – Все это она выпалила разом, словно освобождалась от тяжелой ноши.

– Милая, – сказал я. – У меня нет лицензии. Я уже говорил тебе об этом. Я больше не детектив. Ты поняла?

– Ты мог бы... напугать их. Ты мог бы заставить их бояться брать большие деньги.

– Я? Кто испугается меня? Кит, дорогая, я всего лишь...

– Чего ты хочешь, Курт? – спросила она. – У меня нет денег, но я могу дать тебе... что бы ты ни захотел.

– Что?!

– Они убьют моего отца, Курт. Это так же верно, как и то, что мы стоим здесь – они убьют его. Я сделаю все, что угодно... – Она замялась. – Все, что ты скажешь...

Я усмехнулся, но только слегка.

– Неужели я выгляжу таким, Кит? Неужели я действительно выгляжу таким?

Она подняла голову, и на мгновение ее глаза стали загадочными. Я покачал головой и оставил Кит стоять там, на углу, в пальто, полами которого ветер хлестал ее по длинным стройным ногам.

Я долго шел мимо школы, мимо «Латтинчини», мимо баров, угольной лавки и лавки мясника и всех мест, которые я знал с тех пор, когда был настолько мал, что пешком ходил под стол. Я видел подростков с блестящими глазами, пропахших героином, я видел молодых девушек с полной грудью в тесных бюстгальтерах. Я видел старух с опущенными головами, шаркающих по улицам, и стариков, дымящих трубками возле грязноватых входов в дома.

Здесь я начинал. Курт Кеннон стартовал отсюда. Путь из грязи был долгим. В моем агентстве на меня работали четыре человека. Я прошел долгий путь от Первой авеню. И теперь я опять на этой улице, опять в самом низу, только грязи здесь стало побольше, потому что ее нанесли с собой подонки, которые считают, что тридцать восьмой – это пропуск в доходное место. И парням, таким так Чарли Даггера, перерезают глотку из-за того, что им не нравится такое положение.

Но как бы то ни было, это не мое дело. У меня достаточно и своих хлопот. Чарли Даггера мертв, а мертвые не грезят. Грезят живые. И грезы их полны белокурых красавиц с мерцающими глазами и дразнящими губами. И всех блондинок зовут Тони.

Неожиданно появившаяся передо мной девушка поразила меня. Она показалась мне грезой, обратившейся в явь. Я почти столкнулся с ней и начал было обходить ее, когда она шагнула в сторону и преградила путь.

У нее были длинные белокурые волосы и голубые глаза, которые оценивающе рассматривали меня. Пухлые губы под толстым слоем помады изогнулись в легкой улыбке. Одета она была в кожаную куртку с поднятым воротником, а руки засунула в карманы.

– Привет, – сказала она, продолжая глядеть на меня. Уже смеркалось, и холодный ветер задувал мне за воротник. Я смотрел, как развеваются ее белокурые волосы.

– Чего вы хотите? – спросил я.

– Того же, чего хотите и вы, – ответила она.

Я еще раз оглядел ее, от стройных ног в туфлях на высоких каблуках до полных округлых бедер, обтянутых юбкой.

Затем ее глаза опять встретились с моими, она смотрела на меня открыто и честно.

– Нравится?

– Нравится.

– Это будет дешево, мистер. По-настоящему дешево.

– Сколько?

Она взяла меня под руку, прижавшись к ней грудью.

– Мы поговорим о цене попозже, – сказала она, – Пойдем.

Мы пошли, и ветер теперь всерьез принялся за дело, угрожая снести серые здания, поднимающиеся в небо.

– Сюда, – указала она.

Мы свернули на Девятнадцатую улицу и прошли по ней с полпути по направлению ко Второй авеню.

– Вот этот дом, – бросила она.

Я не ответил. Она шла впереди меня, а я, шагая за ней, смотрел на ее берда, покачивающиеся под юбкой, и опять думал о Тони, кровь бурлила в моих жилах.

Она вошла в темный подъезд, я за ней. Она прошла вперед в конец полуподвала, и я слишком поздно осознал, что здесь нет и не может быть никаких квартир. Внезапно она обернулась, направив на меня никелированный двадцать второй, и толкнула меня спиной к мусорным бакам, выстроившимся под лестницей.