Сборник Новогодних сказок от «Призрачных Миров» - страница 4

      - Что ж, спасибо этому году за то, что он закончился, - произнес Дед Мороз, чокнулся со мной и выпил. – Чего же ты ждешь, внученька? Год проводить нужно. Пей!

      Я выпила и сунула в рот шоколадку.

      - Умница, а теперь, - он снова наполнил бокалы, - загадывай желание и я исполню его, пока куранты будут отсчитывать новый год. Я исполню все, чего ты захочешь.

      - Того, чего я хочу, дедушка, тебе не исполнить. Никому не исполнить, - грустно усмехнулась я. – Но за предложение – спасибо.

      - Тогда загадай… самое сумасшедшее желание, - усмехнулся Дед Мороз.

      - Сумасшедшее? – хмыкнула я. – Это какое?

      - Ну не знаю. Например, встретить следующий год на Гавайях, или в Париже, или…на Марсе, хочешь?

      - Хочу, - похоже мартини на голодный желудок делал свое дело. Я улыбалась.

      - Тогда желай.

      Куранты начали отсчитывать последние секунды уходящего года. Я смотрела на Деда Мороза, а он смотрел на меня… и я загадала желание. Одно-единственное. Хочу, чтобы мое сердце перестало болеть и научилось снова любить. Я никогда не забуду Женьку, но я снова хочу любить и улыбаться. Слезы потекли по моим щекам, пока куранты отмеряли последние мгновения.

      - С новым годом, - Дед Мороз подошел ко мне и вытер слезы. – В этом году все изменится. Ты найдешь свое счастье и новую любовь. Ты снова научишься улыбаться и радоваться жизни. Его путь закончен, но твой продолжается. Живи за двоих, и это значит, ты должна быть счастлива за двоих, понимаешь? – я кивнула. – И любить должна за двоих… Согласна? – я снова кивнула. – Тогда… с Новым годом, с новым счастьем!..

      Я выпила и не заметила, как мой бокал снова наполнился.

      - А теперь стишок для дедушки, - слега заплетающимся языком произнес Дед Мороз.

      - Дедушка, вам не жарко? – что-то и мой язык слегка заплетался.

      - Немного, внученька… Если позволишь, я бы разделся, - не дожидаясь моего ответа, Дед Мороз стал стягивать тяжелый халат, бросил его на диван, скинул туда же шапку, тряхнув черными мокрыми волосами, затем отцепил бороду и красный нос. – У нас в Лапландии немного попрохладнее будет, - вытирая пот со лба, усмехнулся мужчина.

      Я смотрела на него и не узнавала. У меня еще была мысль, что это кто-то из друзей решил меня развлечь, но этого молодого мужчину я видела впервые, хотя он и напоминал мне кого-то…

      - Что, внученька, так смотришь? – усмехнулся Дед Мороз.

      - Да больно молоды вы, дедушка, - улыбнулась я ему в ответ.

      - Это тебе кажется, - Дед Мороз снова наполнил наши бокалы.

      - Ты никак, дедушка, напоить меня хочешь?

      - Агам, - кивнул он, протягивая мне бокал. – Хочу. Может, тогда ты стишок расскажешь или песенку споешь.

      - Не дождешься, до такого я не напьюсь.

      - Спорим?

      Я уселась за стол, глядя на своего гостя – первого в этом году и… последнего в прошедшем. В том, что его нанял кто-то из моих друзей – и я даже знаю, кто – я не сомневалась, потому и не выгнала сразу. А сейчас выгонять уже как-то не хотелось. Он смотрел на меня таким взглядом, каким на меня уже давно никто не смотрел. От него исходило приятное тепло и спокойствие, какая-то уверенность и сила. Чего уж там, классный парень… да только не мой. Но сейчас он принадлежал мне. Мартини медленно, но уверено делало свою работу, а мне было все равно. Я этого хотела, действительно хотела… и только сейчас поняла, как давно ждала. Давно ждала того, кто вытянет меня из моей ракушки и хорошенько встряхнет. Что ж, ну так пусть таким кем-то будет этот незнакомец.

      - Оливье? – спросила я, беря тарелку.

      - Не откажусь, - усмехнулся молодой человек. – С прошлого года ничего не ел. Мартини?

      - Не откажусь. Хочу в первый час первого дня нового года напиться.

      - Похвальное желание. Потом стишок споешь или песенку расскажешь, и я тебе подарок подарю.

      - Давай, дедушка, подарок, а стих, песенка – это пережитки прошлого, - я поставила полную тарелку оливье перед парнем. Он удивлено посмотрел на нее и поднял на меня глаза, в которых была почти детская обида. – И это все?