Сборникъ объ унiи - страница 6
Какъ видно, высшая іерархія считалась съ вліятельнымъ и богатѣйшимъ вельможей Острожскимъ, цѣня его положеніе въ государствѣ, несмотря на приверженность князя къ гонимой Церкви.
Раскусивъ заговоръ, кн. Острожскій открыто обвинилъ Рагозу въ соучастіи, что видно изъ грознаго окружного письма, писаннаго имъ епископамъ 24-го іюня 1595 года. Оно гласитъ: «Отъ преименитыхъ благочестивыхъ родителей, смолоду воспитанъ я былъ въ наказаніи истинной вѣры, въ которой и теперь, Божіей помощью, укрѣпляемъ пребываю; извѣстился я Божіей благодатью и увѣрился въ томъ, что кромѣ единой истинной вѣры, въ Іерусалимѣ насажденной, нѣтъ другой вѣры. Но теперь злохитрыми кознями вселукаваго діавола, самые главные истинной вѣры нашей начальники, славою свѣта сего прельстившись и тьмою сластолюбія помрачившись, мнимые пастыри наши, митрополитъ съ епископами, въ волковъ претворились, Святой Восточной Церкви отвергшись, святѣйшихъ патріарховъ, пастырей и учителей нашихъ вселенскихъ отступили, къ западнымъ приложились, только еще кожею лицемѣрія своего, какъ овчиною, закрывая въ себѣ внутренняго волка, не открываются, тайно согласившись другъ съ другомъ окаянные, какъ христопродавецъ Іуда съ жидами, умыслили всѣхъ благочестивыхъ съ собою въ погибель вринуть, какъ самыя пагубныя и скрытыя писанія ихъ объявляютъ.
«Но Человѣколюбецъ Богъ не попуститъ въ конецъ лукавому умыслу ихъ совершиться, если только Ваша Милость въ любви христіанской и повинности своей пребудете. Дѣло идетъ не о тлѣнномъ имѣніи и погибающемъ богатствѣ, но о вѣчной жизни, о безсмертной душѣ, которой дороже ничего не можетъ быть, такъ какъ многіе изъ обывателей здѣшней области Святой Восточной Церкви послушники, меня начальникомъ Православія въ здѣшнемъ краю считаютъ, хотя самъ себя считаю я не большимъ, но равнымъ каждому въ Православіи стоящему, то изъ боязни, чтобы не взять на себя вины предъ Богомъ и предъ вами, даю знать Вашимъ Милостямъ о предателяхъ Церкви Христовой и хочу съ вами за одно стоять, чтобы съ помощью Божіей и вашимъ стараніемъ они сами впали въ тѣ сѣти, которыя на насъ готовили. Что можетъ быть безстыднѣе и беззаконнѣе ихъ дѣла? Шесть или семь злонравныхъ человѣкъ злодѣйски согласились, пастырей своихъ, святѣйшихъ патріарховъ, которыми поставлены, отверглись и, считая насъ всѣхъ — православныхъ — безсловесными, своевольно осмѣлились отъ истины отрывать и за собою въ пагубу низвергать! Какая намъ отъ нихъ польза? Вмѣсто того, чтобы быть свѣтомъ міру, они сдѣлались тьмою и соблазномъ для всѣхъ. Если татары, жиды, армяне и другіе въ нашемъ государствѣ хранятъ свою вѣру нерушимо, то съ не большимъ-ли правомъ должны сохранять свою вѣру мы — истинные христіане, если только всѣ будемъ въ соединеніи и за одно стоять будемъ.
«А я, какъ до сихъ поръ служилъ Восточной Церкви трудомъ и имѣніемъ своимъ въ размноженіи священныхъ книгъ и въ прочихъ благочестивыхъ вещахъ, такъ и до конца всѣми моими силами на пользу братіей моихъ служить обѣщаю».
Православный народъ пришелъ въ негодованіе и начались громкіе протесты противъ зачинщиковъ обмана. Испуганный Гедеонъ Львовскій публично отрекся отъ уніи и написалъ въ свое оправданіе, что его обманулъ Кириллъ Терлецкій; его примѣру послѣдовалъ еп. Михаилъ Перемышльскій.
Князь Острожскій, обрадовавшись рѣшенію еп. Львовскаго, попросилъ Львовское братство примириться съ Гедеономъ, что и произошло.
Справедливо опасаясь какъ бы народная реакція не скомпрометировала бы ихъ — зачинщиковъ уніи — въ глазахъ Сигизмунда и папы, Поцей и Терлецкій осенью 1595 года поспѣшили отправиться изъ Кракова въ Римъ; предварительно, въ свою очередь, іезуиты, испуганные тѣмъ, что можетъ сорваться въ одинъ мигъ вся ихъ работа въ пользу уніи, убѣдили короля публично объявить 24-го сентября о соединеніи церквей.
Папа Климентъ VIII (1592–1605) принялъ Поцея и Терлецкаго въ частной аудіенціи въ ноябрѣ, а въ декабрѣ въ ихъ честь былъ устроенъ блестящій пріемъ въ присутствіи куріи и пословъ. Грамата объ уніи была оглашена по-латыни и по-русски и папа сказалъ имъ: «Не хочу господствовать надъ вами, но хочу немощи ваши на себѣ носить». Поцей и Терлецкій вручили папѣ актъ, въ которомъ признавались ими всѣ опредѣленія Тридентскаго собора. На Рождество оба архіерея сослужили папѣ въ храмѣ св. Петра. Мнимое возсоединеніе Русской Церкви съ Римомъ было папой ознаменовано особой медалью съ надписью «Ruthenis receptis» («Возсоединеніе русскихъ»). Бароній описалъ все это въ своихъ «Анналахъ».