Сборник рассказов - страница 10

Я давно там не бывал в командировке.

Говорят, гостиницу перенесли, расширили.

И вряд ли там есть наша любимая Архиповна.

А проблема национальных кадров – проблема длительная и устойчивая.

Мне не приходилось бывать в гостях у местных жителей, но мне рассказывали, что вполне европейски образованный хозяин удалял жену из комнаты с гостями.

А на установке, созданной нами для проверки идеи болгарского профессора, начальником был местный товарищ, но мы его видели раза два в месяц, когда он приезжал за зарплатой и привозил нам виноград из своего сада – крупный и вкусный.

Я бывал в командировках на других предприятиях этой союзной республики, и картина менялась мало. Местными были работники столовой, профилактория, а на секретном производстве вообще не было местных кадров – были в большом количестве татары и русские. И немцы Поволжья.

Кстати, в «образцовом» новом городе посреди песков большое количество татар затем вызвало нешуточные волнения, когда коренное население сочло себя обойденным и обиженным и начало качать права…

«Сорок второй километр» – точнее «Платформа сорок второй километр» – подмосковная станция, где электрички движутся как в Англии по левой стороне.

Я должен помнить эту обычную дачную станцию еще до войны, но я помню ее в годы победы. И позже…

Одна островная платформа, переход от платформы по дощатой дорожке через пути, рядом с платформой расположены дачи членов дачного кооператива «Научные работники».

Железная дорога Москва – Рязань очень старая.

Участок Москва – Коломна был утвержден в 1860 году для связи Москвы с хлебными житницами Поволжья: в Коломну зерно везли по воде.

Строили англичане, отсюда и левостороннее движение, и оно сохраняется таким до сих пор – оказывается, переделка всей путевой автоматики и сигнализации слишком дорогостоящий и длительный процесс.

И уже в 1898 году дорога обслуживала пассажиров на станциях Сортировочная, Перово, Шереметьево (теперь Плющево), Вешняки, Косино, Подосинки (ныне Ухтомская), Люберцы, Томилино, Малаховка, Удельная, Быково, Ильинская, Раменское.

Карта современной территории около станции «42-км».

Станция «42-й километр» появился значительно позже – в 30-е годы тут сформировалось ДНТ научных работников (видимо Добровольное научное товарищество – кооператив того времени), и одним из членов этого товарищества был профессор Григорий Николаевич Каменский, учитель моей мамы.

Я был знаком с Григорием Николаевичем, был знаком с его дочкой Аней, и бывал на их даче в 70-годы прошлого века.

Но скорее всего ДНТ научных работников не являлось единственной причиной появления «Платформы 42-й километр» – на другой стороне железной дороги формировался как от тогда назывался ДСК «Авиажилстрой», где находились дачи авиаконструкторов Н.Н.Поликарпова и С.В.Ильюшина, начальников ЦАГИ Н.М.Харламова и М.Н.Шульженко. Кооператив был большим и имел три территории – недалеко от железной дороги на улицах Авиационная, Парашютная, Ленина; чуть в стороне на улицах Островского, Пограничной и др., и на другой стороне Раменского шоссе – на улицах Ворошилова, Большой (теперь все переименовано). Рядом формировался ДСК «Академик», переименованный позднее в ДСК им. Ломоносова.

Теперь перечень станций расширился: Москва-Казанская, Электрозаводская, Сортировочная, Новая, Фрезер, Перово, Плющево, Вешняки, Выхино Косино, Ухтомская, Люберцы, Панки, Томилино, Красково, Малаховка, Удельная, Быково, Ильинская, Отдых, Кратово, 42-й километр, Фабричная, Раменское…

Вообще общий раздел моих воспоминаний «ДАЧИ» правильнее было бы начать именно с «42-го километра», хотя бы просто потому, что мои детские воспоминания начинаются с этих дач.

Эти воспоминания связаны с трагическим обстоятельством, из-за которого я и заболел астмой.

Но «ДАЧИ» начинаются не со станции «42-й километр», а как оказалось (из дневника мамы) мы некоторое время жили недалеко от Раменского, в другой деревне.

Там-то я и видел запуск планеров, которые запомнил и затем потрясал своими рассказами маму и бабушку. Хотя именно там и тогда кто-то зафигачил мне в лоб бильярдным шаром, от чего у меня довольно долго ощущалась шишка.