Сборник "Святые Отцы о молитве и трезвении" - страница 38

114) Будем тщательно собираться в церковь на молитву и молиться друг за друга. Делая сие, мы и заповедь исполним (Иак.5, 16), и в любви преуспеем, и научимся усерднее благодарить Бога. Ибо кто за благодеяния, другим оказанные, благодарит Бога: тот тем паче за свои будет благодарить Его. Так поступал Давид; ибо говорит: возвеличите Господа со мною, и вознесем имя Его вкупе (Пс.33, 4). Тоже и мы должны делать, — проповедовать пред всеми благодеяния Божии, дабы всех возбудить к прославлению Бога. Наперед будем молить святых, чтобы они благодарили за нас Бога, но и сами друг за друга будем благодарить Его. Правда, это особенный долг священников; почему приступая к Богу, мы прежде приносим благодарение за вселенную и за общие блага. Но и каждый должен принимать участие в этом благодарении за всех. Ибо хотя и всех вообще касаются благодеяния Божии, впрочем в числе всех и ты получил спасение. Так, хотя Господь и не для тебя одного, а для всех возжег солнце; однако и ты пользуешься им столько же, сколько и все. Почему и ты обязан такою же благодарностью, какую должны воздавать Ему все вместе [10, 398].

115) Всегда должно иметь пред очами суд Божий, и все — самые неистовые — страсти умолкнут. Таким же образом и во время молитвы можем удерживать трезвенное внимание, ежели будем помнить, с Кем беседуем. Смотри же, не позволяй ни одному помыслу занимать в сие время твою душу. Молитва есть жертва Богу. Припомни, что и Авраам при своем жертвоприношении не позволил быть ни жене, ни рабу, ни другому кому. Так и ты не оставляй при себе никакой страсти; но один, — отрешенный от всего, — взойди на молитвенную гору. Если же какие из недостойных помыслов и будут усиливаться взойти се тобою на сию гору, запрети им сие, как господин их, и скажи: «сядите зде, аз же и детищ, поклонившеся возвратимся» (Быт. 22, 5). Все, что есть бессловесного и неразумного, — и осла, и рабов, — оставь при подошве горы: взойди, взяв с собою только разумное, как Авраам Исаака. Так, как он, устрой и жертвенник, отрешившись от всего человеческого и став выше своего естества; ибо и он, если б не стал выше своего естества, не решился бы заклать сына. Итак, ничто да не возмущает тебя в сие время, но будь выше самих небес. Горько плачь и стенай, принеси вместо жертвы исповедание грехов и сердечное сокрушение. Жертвы сии не превращаются в пепел, не исчезают с дымом; не нужны для них ни дрова, ни огонь, нужно только умиленное сердце. Это — дрова, это — огонь, который объемлет дрова пламенем, а не сжигает их. Ибо кто с пламенным усердием молится, тот горит, и не сгорает, — но подобно золоту, искушаемому огнем, делается только чище и светлее [10, 432].

116) От благодати Духа, говорит Апостол, «поюще в сердцах ваших Господеви» (Кол.3,16). Не устами только заповедует петь, но и сердцем: ибо это собственно и значит петь Богу, а то — воздуху, так как голос разливается в воздухе. Так петь можно на всяком месте. Будь ты хоть на торжище, можешь обратиться внутрь себя и там петь Богу, не будучи никем слышим. Так молился Моисей и был услышан. «Что вопиеши ко мне», говорит ему Бог? А он ничего не говорил словом, но взывал мысленно с сокрушенным сердцем. Ничто не мешает и во время пути молиться сердцем и быть горе. «И все еже аще творите словом или делом, вся во имя, Господа Иисуса Христа, благодаряще Бога и Отца» (Кол. 3, 17). Если мы будем так поступать, то там, где призывается Христос, не будет места ничему мерзкому, ничему нечистому. Ешь ли, пьешь ли, отправляешься ли в путь, — все делай во имя Божие, т. е. призывая Бога в помощь. Берись за дело, прежде помолившись Богу. Хочешь ли что сказать? Наперед сделай это. Все совершай во имя Господне, и все у тебя будет благополучно [11, 364].

117) «Аще поминах тя на постели моей, на утренних поучахся в Тя» (Пс. 62, 7). Хотя и всегда нужно памятовать о Бог, но особенно тогда, когда ум находится в покое, т. е. ночью. Днем, если и стараешься помнить о Боге, приходящие заботы изглаждают это памятование, а ночью можно памятовать постоянно: тогда душа бывает в мире и спокойствии. Следует и днем памятовать о Боге; но тут вы развлекаетесь житейскими делами. Посему воспоминайте о Боге, по крайней мере, на ложе, размышляйте о Нем в утреннее время. Если мы будем заниматься этим поутру, то безопасно можем выходить на дела свои. Нам нужно оружие, а молитва есть великое оружие. Пусть же будет у нас каждая ночь всенощным бдением; будем стараться, чтобы нам, вышедши днем, не подвергнуться осмеянию. Пред нами сидит одесную Отца сам Подвигоположник, внимательно слушающий, не скажем ли чего-нибудь непристойного, или ненужного, ибо Он есть судия не только дел, но и слов наших [12, 115, 116].