Сборник "Святые Отцы о молитве и трезвении" - страница 45

88) «Царствие Божие внутрь есть» (Лк.17,21). Войди в самого себя, ищи усердней, и без труда найдешь. Удались с распутия забав, с пагубного пути похотей, из дебри корыстолюбия и вредных сообществ. Войди в себя, живи в себе самом, в прекрасной клети духа твоего, — и там ищи царства, как научил Спаситель наш. Если оно еще не в тебе, то взывай: «Отче наш, да приидет царствие Твое» и оно приидет, когда призовешь. Царство — в тебе. Войди же в себя, пребывай в сердце своем; ибо там — Бог. Он не оставляет тебя, но ты оставляешь Его [4, 444].

89) Пока сердце пребывает в добре, дотоле и Бог в нем пребывает, дотоле оно служит источником жизни; потому что тогда из него исходит доброе. Но как скоро уклоняется оно от Бога и делает беззакония, то становится источником смерти; потому что тогда из него исходит злое. Сердце — Божия обитель; потому имеет нужду в охранении, чтобы не вошло в него злое, и Бог не удалялся из него [4, 445].

90) Дивно сие и досточудно, непостижимо для горних и неизреченно для дольних. Недоступный для всякого ума входит в сердце, и обитает в нем; Сокровенный от Огнезрачных обретается в сердце. Земля не выносит стопы Его; а чистое сердце носит Его в себе. Небо — мало для пяди Его, а сердце — обитель Его. Вся тварь не вмещает Его в пределах своих; но если взыщет сердца, то и малое сердце вмещает Его. Малое место избирает Бог в человеке для жилища Своего; и делается человек храмом Божиим, в котором обитает и пребывает Бог. Душа — храм Его, а сердце — святой жертвенник, на котором приносятся жертвы хвалы и славословия; иереем же бывает ум, который стоит и священнодействует там [4, 446].

91) В сердце у тебя хранится сокровище. — Приищи же себе стража, который бы непрестанно находился при дверях твоих, чтобы не ограбили тебя разбойники, не расхитили злые люди. — Поелику ты не заботишься о душе своей, не ищешь для нее хранителей, то вторгаются в нее нечистые духи и грабители, и разоряют ее в конец. Имение, которое — не твоя собственность, охраняешь ты со тщанием; а душу, свою собственность, не оберегаешь. У виноградников, у масличных садов, у засеянных полей ставишь ты стражей, а Божие достояние оставляешь без стражей, которые бы охраняли его. Временное имение всякий бережет с предусмотрительностью, а душу, самое дорогое Божие достояние, расхищают и грабят демоны, и никто о том не поболезнует и не поскорбит. Лукавый входит в нас, — и приводит в расстройство и сердце и ум; оттого каждый, против воли своей, идет в дебрь (мир), и блуждает там [4, 447 —8].

92) Приобучи уста свои прославлять Бога. Воздай Богу благодарением, бдением, постом и молитвою, и язык твой да возглашает сладкоречивые хвалебные песни [4, 455].

93) Сказано: «да возмется нечестивый, да не видит славы Господни» (Ис. 26, 10). Все между тем взывает о Боге, ежедневно возвещает славу Его; и бессловесные твари непрестают славословить Его. «Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь» (Пс. 18, 1). Земля глашает Ему хвалу; море проповедует чудное Его могущество. Ничего не найдешь, что не славословило бы Господа Бога своего. И ничтожный комар возвещает славу своего Господа. Куда же пойдет нечестивый, чтобы не видеть ему славы Господней? — Думаю, что он низойдет из мира сего во тьму кромешную, полную страха и ужаса, где нет славословия и где не раздается хвалебный глас [5, 42—3].

94) Душа много любезнее Богу всех созданных Им тварей. А грех делает ее мертвою, — и ты не разумеешь того грешник. Скорби о себе ради Бога, потому что Он сожалеет о тебе. Грехом умерщвлена душа твоя; возврати ее к жизни слезами. Возрадуй Бога, да возвеселится Он о том, что душа твоя возвращена тобою к жизни [5, 46].

95) Не скорбит столько отец, погребающий любимого сына, сколько жалеет Бог о душе, умерщвленной грехом. Оплакивай же душу свою, и докажи тем любовь свою к Богу, Который Сам скорбит и жалеет о душе, умерщвленной грехом. Бог жалеет о смерти души, которая есть образ Его; — и небесные Силы сетуют о ней [5, 48].

96) Кто бодрствует, как просвещенный (благодатью), и молится во тьме, тот и среди видимой тьмы облечен невидимым светом. Но грешник и при дневном свете — чадо тьмы. По наружности весь он во свете, внутренно же покрыт тьмою. Посему не будем обольщать себя тем одним, что бодрствуем. Кто бодрствует не как должно, того бодрствование — не бодрствование. Кто бодрствует не с охотою, того бодрствование — сон. Кто же, бодрствует в нечистоте, тому бодрствование даже вредно [5, 143—4].