Сбой системы - страница 4

– Вот, – заметил он с мрачным удовлетворением. – Теперь еще и «восьмерка»… Придется новое колесо покупать.

Он так выразительно посмотрел на Мелвина, что дальнейших намеков не потребовалось.

– Если я могу компенсировать, – порывшись в кармане, Мелвин достал мятую банкноту. Почтальон быстро огляделся и выхватил деньги. Лицо его разом смягчилось.

– Вы все-таки следите за своей собакой, – сказал он. – А то, неровен час, укусит кого. Знаете – неприятное ощущение…

Он снова огляделся. Взгляд остановился на уличном кафе. Почтальон прищурился.

– Эй! Это не Гектор Сандерс там сидит?

– Он самый, – кивнул Мелвин.

– Как удачно, – сказал почтальон. – А у меня тут для него корреспонденция.

Последнее слово он произнес с придыханием. Как всякий, влюбленный в свою работу, к ее составляющим он относился с благоговением. Так же Мелвин иногда воспринимал моделин. Возможно, здесь кроются истоки извечной вражды между почтальонами и собаками.

Для почтальона щенок, несущий газету своему хозяину, равносилен глубочайшему оскорблению.

– Корреспонденция для Сандерса? – переспросил Мелвин. – Так я могу передать, мы сидим вместе…

Почтальон обдумал предложение, косясь на Капусту. Собака успокоилась и с нескрываемым интересом изучала поведение пары черно-желтых божьих коровок на ближайшей травинке.

– Ну ладно, – сдался почтальон. – Точно донесете?

Мелвин прикинул расстояние. До столика – от силы два десятка метров.

– Наверняка, – пообещал он. Сандерс высоко поднял пивную банку – то ли приветствуя почтальона, то ли торопя Мелвина вернуться.

Почтальон достал из сумки журнал в целлофановой обертке и пару открыток. Сверился с адресом и протянул Мелвину. Чувствуя, как Капуста насторожилась, тот поспешил забрать корреспонденцию.

– Всего хорошего, – и прежде чем собака успела выкинуть очередной фортель, Мелвин быстрым шагом направился к столику, держа Капусту за ошейник.

– Ловко вы его, – сказал Сандерс. – Давненько не видел, чтобы Годвин так прыгал. Ему полезно – пусть разомнет кости, ведь постоянно жалуется: то колени у него ломит, то руки…

– Это тебе, – сказал Мелвин, протягивая Сандерсу журнал и открытки. Почтальон забрался на велосипед. Мелвин покрепче сжал ошейник и не отпускал, пока почтальон не скрылся в здании управления. Капуста жалостливо косилась на хозяина, даже не пытаясь понять, за что ее лишают столь замечательного развлечения. В любом кинологическом справочнике можно прочесть о веселом и жизнерадостном нраве биглей. Но нигде нет и слова о крайне специфическом чувстве юмора.

Не взглянув на журнал, Сандерс вцепился в открытки. Лицо расплылось в счастливой улыбке.

– Ух ты! От Руперта, – вскричал он, взмахнув открытками перед носом Мелвина. – Из Брюсселя и Пекина. Смешно, что они пришли вместе?

Мелвин пожал плечами.

– Наверное. А кто такой Руперт?

– Неужели я тебе не рассказывал? – изумился Сандерс. – Моя кровь и гордость. Сын. Он у меня пилот, летает по всему свету. И где ни приземлится, всегда сфотографируется на фоне местной достопримечательности и пришлет мне. Ну, чтобы я тоже мир посмотрел… Глянь.

Он протянул одну карточку Мелвину. На фоне ярко-красной пагоды стоял молодой человек в форме гражданской авиации, как две капли воды похожий на шерифа из ранних вестернов Сандерса. Взглянув на брюссельскую открытку, Мелвин мрачно подметил, что с достопримечательностью он не ошибся.

Сандерс прочитал весточки от сына. Но если на первой он фыркал и усмехался, то вторая разом смыла веселье. Щека дернулась. Сандерс одним глотком осушил банку, смял в кулаке и швырнул в сторону мусорного бака. Не попал, и та, звякнув, покатилась по асфальту. Капуста печально проводила банку взглядом.

– Что-то случилось? – всполошился Мелвин.

– Он не приедет, – сказал Сандерс. – Через две недели он должен быть в Париже. Летный график и прочая ерунда. Вот дрянь…

– Э… А что будет через две недели?

– Праздник Воздушных Змеев, – напомнил Сандерс. – Руперт каждый год приезжает… Приезжал.

Его лицо осунулось, морщинки в уголках глаз стали темнее и глубже.

– Ну, может, у него еще сложится? – постарался утешить его Мел-вин. – Есть еще две недели. Аграфики постоянно меняются…