Сбывшиеся мечты - страница 6

Мисс Уолдрон остановила на нем свой взгляд. Женщина поспешила объяснить хозяйке его появление:

— Он пришел за пакетом, мадам. За тем самым, который прислан мисс Марии.

— Ну так дайте его ему, — резко бросила она, уселась в некое подобие кресла, прикрепленное к перилам мраморной лестницы, и, будто молодого человека вовсе здесь не было, обратилась ко мне: — Первые впечатления всегда самые правильные. Вы должны описать их и послать мне сразу же, как прибудете туда.

Она нажала кнопку, и подъемник вместе с ней медленно пошел наверх. Я поспешила спросить:

— А когда мисс Мария собирается выехать? И какие распоряжения…

Подъемник остановился на пятой ступеньке.

— Мария завтра придет к вам. Она принесет чек за картины. Все ваши счета присылайте ко мне. Благодарю вас, мисс Белдинг, и до свидания. Надеюсь, у вас будет приятное лето.

Входная дверь была открыта, служанка только что выпустила молодого человека с пакетом и не закрывала ее, ожидая, что я выйду. Я зашагала по Мэдисон-авеню и увидела перед собой того молодого человека. Казалось, он колеблется в выборе направления. Не иностранец ли он или приезжий? Может, мне предложить ему свою помощь?

И вдруг сзади, совсем близко, я услышала топот бегущих ног. Повернулась и не глядя бросилась через улицу к освещенной кофейне.

Тяжело дыша и чувствуя себя в безопасности в дверях кофейни, я обернулась. На тротуаре лежал знакомый мне молодой человек, свитер белел в свете уличных фонарей. Не раздумывая я подбежала к нему.

Он уже сидел, потирая плечо.

— Вы ранены?

Молодой человек покачал головой.

Пакет, который он нес, исчез.

— Ваш пакет! Он украл его!

Он выругался, как мне показалось, по-французски, но с акцентом.

— Мне позвонить в полицию из кофейни?

Но он вскочил на ноги и, даже не поблагодарив меня за желание помочь, исчез за углом.

Я была слишком потрясена, чтобы позволить себе роскошь нанять такси до дома. Ехала к центру, и меня обуревали тревожные мысли. Смогу ли я помочь Марии, если не сумела полюбить сама?

Утром меня разбудил сигнал из нижнего холла. Я нажала кнопку, чтобы открыть замок, и только успела сполоснуть лицо и накинуть что-то на себя, как раздался стук в дверь. Кто бы это ни был, но он преодолел три марша лестницы со скоростью света.

Это была Мария.

— Хай, мисс Белдинг, надеюсь, мы не разбудили вас, верно?

Позади нее показался пожилой человек в шоферской форме, он как раз преодолевал последние ступени лестницы.

Я пригласила их войти. Мария тут же уселась на мою неприбранную постель. Шофер остался стоять, переводя дыхание.

— Хейвуд приехал за картинами.

Что ж, мисс Уолдрон точно выполняла свои обещания. Я нашла нужное полотно среди других, составленных у стены.

Хейвуд взял картину под мышку и передал мне конверт. Я сунула его в карман, чувствуя стыд, будто брала взятку.

За ним закрылась дверь.

— Это чудесная картина, — заявила Мария. — Тетя Милли сказала, что я могу взять ее в свою комнату.

Мисс Уолдрон хотела забрать ее к себе в спальню, по крайней мере, так она мне вчера сказала. Я была обижена за свою картину. Богатые люди бывают такими высокомерными, даже когда оказывают благодеяния.

Мария, очевидно, заметила мою досаду. С проницательностью, которой трудно было ожидать у девушки с таким хорошеньким овальным личиком, она спросила:

— А что, тетя Милли купила картину, чтобы быть уверенной, что вы на ее стороне? Вы рассердились, мисс Белдинг?

Я сделала глубокий вдох и попыталась разобраться в своих мыслях.

— Если я и рассердилась, то мне не следовало этого делать. Ваша тетя была совершенно права.

Я как-то прочитала в газете «Таймс», в разделе воскресных заграничных новостей, что одного английского пэра критиковали за то, что он начал показывать свое родовое имение посетителям за деньги. Он ответил на критику так: «Я никогда не краснею, когда делаю деньги». Вот эти слова я и повторила вслух Марии с некоторым вызовом.

Она очень серьезно посмотрела на меня:

— Забавно слышать это от вас, мисс Белдинг. Вы совсем не выглядите так, будто сильно заботитесь о деньгах.

— Каждый думает о деньгах, если их у него нет.

Ее лицо неожиданно стало грустным.