Счастье где-то рядом - страница 8

Вообще-то бабушка Урсула жаждала продолжения спора, а потому расстроилась еще больше. Уже и поговорить лишний раз на старости лет не с кем.

– Ну и кто там отныне топчет дедушкину квартиру? – задала вопрос мама.

Бабушка Урсула заинтересовалась прекрасным видом из моего окна на соседний дом.

– Я видела только одного интеллигентного человека, – сказала я.

– Как, – не выдержала бабушка Урсула, – почему ты не разглядела второго?

– Потому что договор пришел подписывать только один из них.

– Почему только один?

Но этого я и правда не могла объяснить.

– Видимо, второй молодой человек не смог прийти, – растерянно сказала я.

– А вдруг их там целая команда, – переживала бабушка Урсула, – вдруг их там очень много?

– Нет, только двое! – сказала я.

– Ты уверена?

– Конечно, уверена. У Лимбарди ведь было только два сына.

В комнате зависла подозрительная тишина. Мама в испуге стала смотреть на меня и на бабушку Урсулу. Бабушка Урсула стала медленно оседать в кресло.

– Что? Почему? – слабо говорила она. – При чем тут сыновья Лимбарди?

– Потому что, потому что…

Я поняла, что совершила ошибку, бабушка Урсула еще не была готова к такой новости. Но что-либо делать было поздно, я уже проговорилась.

Потом бабушка Урсула сидела в странном туманном состоянии в моем большом кресле, а мы с мамой тревожно переглядывались. Мол, немедленно вызывать медицинскую помощь или просто накапать бабушке на язык несколько сердечных капель?

По счастью бабушка Урсула пришла в себя сама и слабо сказала:

– Но у Лимбарди было три сына.

– А что поделывает Луи?

– Луи? С восторгом и трепетом перечитывает начало своей новой пьесы.

– Как? Опять?

– Только не говори ему, что мы знаем.

– Конечно, не скажу.

– А что поделывает А.М.?

– О, A.M. спит без задних ног.

– Его можно понять, он выдохся.

– Он не выдохся, он просто устал.

– Нет, он давно выдохся, и сам это понимает.

– Разве можно высказать все свои мысли?

– Можно. Только не говори ему это.

– Что не говорить? Он же понимает.

– Не говори, что мы тоже понимаем.

– О да, конечно.

– А что поделываешь ты?

– Я наблюдаю за сложной системой зеркал.

– Это через два балкона от нас?

– Да, где-то там.

– Я уже смотрел, там угол наклона не тот.

– Думаешь, тому, кто их сооружал, нас не видно?

– Думаю, что не видно.

– Интересно, может, они еще и жучков тут набросали?

– Не набросали, я бы на них давно наступил.

– О да, с тебя станется.

Мама всегда уговаривала меня стать дизайнером, как и она. Папа уговаривал меня стать фотографом, как он. Дядя Джон говорит, чтобы я и дальше работала в редакции, но еще окончила бы какой-нибудь филологический факультет, а не только литературные курсы, куда я поступила после школы. Тетя Аманда у нас преподаватель музыки, и она понимает, что меня уже поздно уговаривать стать музыкантом, это нужно было делать с раннего детства.

Мой папа работает в центральном фотоателье, и мы с Джессикой иногда ходим к нему на бесплатные фотосессии, а потом горько вздыхаем, что такая красота пропадает зря. Одна красота – в редакции местной газеты, вторая – в баре напротив редакции.

Моя мама работает дизайнером в доме моды, и я вполне могу идти по ее стопам. Рисовать платья и костюмы мы умеем от природы, так что я на своей работе даже особо не напрягалась бы. Но жизнь без трудностей не интересна, поэтому я и торчу в редакции газеты.

Мама и ее команда шьют платья и смокинги на свадьбы и на юбилеи, смешные костюмчики на детские праздники, делают шляпки местным модницам и вяжут теплые зимние свитера всем желающим. Но особого разнообразия в заказах не наблюдается. Если это детские костюмы – то Винни Пуха или Пятачка, если смокинг – то традиционно черный, если платье на свадьбу – то только белое.

Но буквально через пару дней после полуобмороков бабушки Урсулы в моем кресле, мама позвонила мне радостная и возбужденная и стала взахлеб рассказывать, что она тоже их видела.

– Кого их? – спросила я, доедая свой вечерний сандвич всухомятку.

– Ну их! Лимбарди!

Я чуть не подавилась сандвичем.

– Где ты их видела?

– У нас в доме моды, разумеется, – обиделась мама. – Разве я еще где-нибудь бываю?

Далее последовала показательная пауза специально для папы, лежащего на диване перед телевизором. Звук телевизора был хорошо слышен в телефонную трубку.