Счастье по завещанию. Книга 1 - страница 22

— Кхе-кхе… — откашлялась я, привлекая к своей скромной персоне внимание капитана.

Оторвался от Милли мэтр Роуди неохотно. И только сейчас, кажется, вспомнил, что нас ждет важная миссия.

— Позвольте вам помочь, миледи! — тут же подставил мне локоть капитан и помог забраться на подводу.

Конечно, я вполне бы справилась с этим сама, но ездить на соломе мне раньше не приходилось. В детстве, играя с детьми из поместья, доводилось прятаться в стогах душистого сена. И сейчас меня окутал тот самый, давно забытый аромат солнца, луга и беззаботного счастья.

За подводой тихонько заржала Вечность, словно и она окунулась в тот мир, куда уж ни мне, ни ей никогда не вернуться.

— Тише, малышка, тише… — прошептала я. — Мне и самой страшновато, но мы с тобой обязательно справимся, потому что не можем иначе, правда?

Лошадка всхрапнула и отчетливо кивнула головой. Порой, мне казалось, что она действительно понимает все, что я ей говорю. Тогда и про герцога ей все известно, о девичьих тайных чувствах и вообще. Какой конфуз! Хорошо, что Вечность меня не предаст и не выдаст, а то ведь так можно оказаться в крайне неловком положении.

— Вот! — румяная кухарка плюхнула между мной и своей дочерью увесистую корзину со снедью. Из нее торчал внушительный запотевшая бутыль молока, все остальное добрая женщина любовно прикрыла холстиной. — Собрала отведать, что боги послали. Вы уж не гневайтесь, миледи, мэтр Гайс наказал положить только простую пищу. Там каравай еще тепленький, сальце, лучок. Перекусите в дороге. Путь-то недалекий, да крюк уж больно велик. Почитай, весь день в пути пробудете.

— Спасибо, — улыбнулась я.

— Простите, миледи, не удержалась. Там в тряпице завернуты… — Кухарка осеклась и виновато потупилась. — Крендельков вам медовых, маковых в дорожку испекла, да яблочек румяных положила!

При этом смотрела она вовсе не на меня, а на Милли, беззаботно болтающую ногами. Той наша поездка казалась большим увлекательным путешествием. Разумеется, не ей же выходить замуж. Хотя, вроде и я не противилась воле судьбы. А еще знаю, для кого мать, сейчас тайком смахивающая слезу уголком белого накрахмаленного фартука, всю ночь крендельки пекла. Уж явно не мне, а своей беззаботной дочери.

На мгновение стало так грустно. Вроде тут теперь все принадлежит мне, а по-настоящему близкого и родного человека в имении не остается. Одни мы с отцом были на всем белом свете. Получается, некому всплакнуть обо мне, некому удачи пожелать, ни у кого по мне душа болеть не станет. Не по графине Торнборн, а по юной и наивной Лисси Боун, которая так отчаянно хочет простого уютного счастья. Слуги не в счет, их жизни от меня зависят.

— Вы уж не оставьте мою девочку вашей милостью, госпожа, — тихо прошептала совсем расстроенная кухарка, водружая к корзинке еще и жбан с каким-то напитком.

Я же чуть сжала ее загрубевшую от работы, мозолистую ладонь, давая понять, что с Милли все будет хорошо.

Провожать нас вышли все. Даже прежний управляющий, доживающий свой век в одном из коттеджей арендаторов, прихромал, опираясь на свою тросточку. Он по слухам еще моему прадеду служил. Дворовые довольно громко и не совсем этично обсуждали наш внешний вид. Особенно, мой, потому что спутники выглядели вполне гармонично. А медведеподобный Эрл словно родился в сером сюртуке, подчеркивающем ширину его плеч, и домотканых бордовых штанах.

Капитан щеголял в длинном кафтане, расшитой рубашке, а темные шаровары были заправлены в высокие сапоги. Скорее всего, ему тоже подложили подушку, потому что под одеждой просматривался живот, который он никак не смог бы отрастить за пару часов с момента нашей последней встречи.

Да, пожалуй, внимание привлекала только я — странная фигура, кутающаяся в плащ, несмотря на солнце. Впрочем, мне было абсолютно все равно, что обо мне подумают селяне на тракте. Главное — не столкнуться с убийцами отца. Без надлежащих знаний выстоять против того, кто владеет запрещенной черной магией, я не могу. Тут бы даже особый дар Торнборнов не помог. А значит… Значит, следует сидеть тихо, смотреть внимательно, говорить мало и постараться выжить.