Счастье с привкусом дёгтя - страница 6

— Пустите, — вместо «спасибо».

— И вы опять упадёте?

— Значит судьба такая…

— Тогда, — чуть дёргается уголок рта мужчины, — считайте, я ваш Хранитель.

Мужчина со мной на руках легко одолевает пресловутые каток-ступени. Ставит на ноги лишь перед кодовой дверью.

Молча входим, но незнакомец придерживает за локоть, пока поднимаемся на первый этаж.

Лена

— Как-то неудобно, — мнётся напротив меня в кабинке лифта мужчина. Она медленно и почти бесшумно тянется вверх. — Мы даже не знакомы.

— В гостинице Вы бы тоже не знакомились.

— Резонно, — кивает незнакомец. Губы поджаты. — Но тогда я заплачу.

— А вот теперь я себя ощущаю продажной.

— Но мы ведь не будем сексом заниматься, — пытается свести к шутке ситуацию и фразу.

— А вы бы хотели? — рассматриваю без интереса, но в ожидании. На самом деле, жуткую идею, что мне кровь из носу необходимо переспать с первым встречным, ещё несколько дней назад упорно вбивали в мою голову верные подруги. Впрочем, как и сегодня. Я ведь благодаря им пошла в клуб. Из-за них чувствую себя не в своей тарелке, а что отвратительнее, стала себя презирать. После ненормированного принятия горячительного согласилась продолжить знакомство с одним из…

Улыбка — Голливуд. Фигура — спортсмен. На язык — балагур и весельчак. Что говорить, красавец!!! Но уже с задранным подолом и прижатая к стене в VIP-комнате, я испытала такое отвращение к происходящему, и в особенности к себе, что позорно сбежала.

Его поцелуи меня не заставили забыться. Мерзкие щупания не вызывали ничего, отдалённо напоминающего «приятно». Трепета, жара, возбуждения. Я не хотела секса! А т*ся ради потрах*ться — меня не прельщает.

Я далека от чопорности, жеманства, пуританства, но в тот момент, когда ощутила себя опускающейся ниже «некуда», меня чуть не вырвало.

Как можно повысить самооценку, опускаясь до уровня «ебусь от нечего делать». Выше моего понимания…

— У Вас горе? — Вырывает из подвисания голос незнакомца.

— Счастье, — отчасти так и есть.

— Что-то не похоже, — с сомнением протягивает мужчина.

— Просто счастье… с привкусом дёгтя бывает, — сухо изрекаю. — Как и хлам, — отстранённо, — от которого избавляешься, может до последнего казаться очень нужным.

Кабинка стопорит, створки разъезжаются…

В прихожей, не думая, как это будет выглядеть, сажусь на тумбочку, сапоги снимаю и с неудовольствием гляжу на ногу. Вроде ничего — никаких внешних изменений, но всё равно тянет.

— Так, — присвистывает незнакомец и присаживается на корточки рядом. Со знанием дела лодыжку крутить начинает и уточняет:

— Так больно? А так?

— Чуть тянет. На самом деле терпимо, только наступать больно.

А потом мужчина на точку какую-то надавливает, я аж всхлипываю:

— Ауч!

— Вывих, — кисло заключает, продолжая ступню держать в крепких ладонях. — Синяка нет, это плохо. Его лучше вытянуть, компресс сделать.

— Успокойтесь, — отстраняю незнакомца, ноги в тапочки — и хромаю на кухню. Не привыкла, чтобы чужие руки ко мне прикасались. Тем более не муж, а кто-то чужой столько внимания уделял.

— Раздевайтесь, и на кухню, — уже с порога кухни бросаю незнакомцу, даже не оглядываясь. Судя по звукам, мужчина ещё сомневается. Но потом шуршит одежда, хлопает дверь ванной комнаты, раздаётся гулкий плеск воды.

Занимаюсь накрыванием стола. На самом деле, как муж окончательно ушёл, — а это случилось несколько недель назад, — я, по сути, больше ничего не готовила. Что-то покупала, но ничего толком не делала. Поэтому без особого интереса ковыряюсь в холодильнике на предмет перекусить.

Скудно, хотя мышь ещё вроде не висит.

На быструю руку жарю яйца, нарезаю салат… Правда, хлеб черствый… Питаюсь обычно урывками, где и как придётся, так что — что есть, то предложу.

Оборачиваюсь, а незнакомец безмолвно стоит на пороге и меня изучает. Без пошлости и лукавства, но мягкость его ореховых глаз чуть смущает.

Хорошо одет, опрятно и со вкусом, несмотря на простоту: джинсы, джемпер.

— Прошу к столу, — без желания добродушничать или показать гостеприимство. Я никого не неволю. Предлагаю…

Мужчина садится, с удивлением на убранство посматривая.

— Простите, — не винюсь — формальность. — Всё, что есть.