Счастливчики - страница 11
— Не голодна.
— У тебя болит живот? — захотел узнать поподробнее он.
Она покачала головой.
— Нет? — спросил он. Эллисон замолчала и надеялась, что и он замолчит.
— Ты когда-нибудь видела океан? — поинтересовался он у нее. Этого вопроса она не ожидала.
— Нет.
— Ты знаешь, как он выглядит?
— Я видела на картинках, — сказала она.
— Мы можем сделать кое-что получше. — Тут он снял ее с тумбы, поставил на ноги, взял за руку и повел на заднее крыльцо. Там ничего не было, кроме бетонной плиты, на которой стояли несколько старых стульев с видом на двор, покрытый грязью, за которым возвышался холм. Куда бы она ни посмотрела, то не видела ничего, кроме ужасной грязи.
— Видишь все это? — сказал доктор, указывая с одного конца холма на другой.
— Я вижу грязь, — призналась она.
— Хорошо. Теперь представь, что видишь воду, — попросил он.
Глаза Эллисон широко распахнулись. Она уставилась на грязь, и в голове она начала менять цвет с коричневого на серый и голубой. Холмы превратились в волны, сырой ветер превратился в океанский бриз, а бетонная плита, на которой они стояли, превратилась в плот, подпрыгивающий и плавающий в бесконечном море.
— Я вижу, — произнесла она, улыбаясь ему.
— Это океан, — сказал он.
— Он красивый, — не смогла не заметить она.
— Красивый? Да, он красив, не так ли? — согласился он, смеясь. — Вот где я живу. В океане.
— В лодке?
Он снова засмеялся.
— Нет, в доме. Но дом находится прямо на пляже, и почти из всех комнат можно увидеть океан.
Эллисон не могла это представить. Она даже не выглядывала из окон в этом доме. Ничего не видно, кроме грязи из задних окон и других домов песочного цвета.
— В нем можно купаться?
Он погладил бороду.
— Можно, если захочешь. Там холодно, но мой сын часто плавает.
— У вас есть сын?
— У меня два сына, — ответил он с гордостью. — И дочь. Они все такие же дети, как и ты. В их жизни произошло кое-что плохое, поэтому теперь они живут со мной в доме у океана.
— Он красивый?
— Океан?
— Дом.
— Если я скажу, что он похож на дракона, ты мне поверишь?
— Нет, — ответила она. Это была самая глупая вещь, которую она когда-либо слышала. — У драконов есть крылья, и из носа у них идет огонь.
— Поверь мне, он похож на дракона.
— Вы обманываете.
— Нет, — сказал бородач и выглядел обиженным. А затем улыбнулся. Он ей очень нравился, когда улыбался. — Это морское чудовище, клянусь.
— Я знаю одно стихотворение о воде, — поделилась она. — Хотите послушать?
— Я хочу услышать стихотворение. Рассказывай.
Эллисон стала декламировать.
Сияло солнце что есть сил,
Морская даль светла…
Спешили волны получить
Хоть чуточку тепла,
Что удивительно: ведь ночь
Давным-давно была>3.
Мужчина рассмеялся смехом Санта-Клауса, хотя у него не было живота Санта-Клауса.
— Это замечательно, Эллисон. Ты выучила его в школе?
— Сама выучила, — призналась она. Это было правдой, но она не сказала, почему выучила его. Он бы над ней посмеялся. — А я могу приехать к вам и увидеть океан по-настоящему?
Он снова присел на корточки, чтобы они оказались одного роста, и, хотя мужчина не улыбался губами, он улыбался глазами.
— Я заберу тебя туда, — пообещал он, — но в моем доме есть правило — все должны каждый день есть.
Она хорошенько все обдумала, а потом решила.
— Если бы я могла увидеть океан, то поела бы, — сказала она.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Каждый день?
— Каждый день.
— Хорошо, — сказал он. А затем снова встал. — Договорились. Пойдем собирать твои вещи.
— Вы серьезно? — Она не могла в это поверить, но также она не могла поверить, что этот улыбающийся мужчина, который носит пижаму на работу, станет ее обманывать.
— Я серьезно.
Она помчалась в комнату и нашла свой чемодан. Ей нечего было собирать, кроме одного чемодана одежды и одного мешка с книгами. Мисс Уитни долго обнимала ее и поцеловала в щеку, сказав, что она счастливая девочка, потому что едет в прекрасный дом. Мисс Уитни подмигнула доктору Капелло. Когда Эллисон вышла за дверь, ее маленькая рука была в большой сильной руке доктора Капелло, другим девушкам ничего не оставалось сделать, кроме как помахать ей с дивана, где они сидели, играя в тупую видеоигру на слишком маленьком телевизоре.