Счастливчики - страница 33
Осторожно высвободившись из-под тяжелой руки Роланда, девушка пошла в ванную, чтобы привести себя в порядок. Она пила таблетки, поэтому не переживала из-за того, что они не воспользовались презервативом. Она никогда не носила их с собой и сомневалась, что у монаха, находящегося в отпуске по болезни, они могли быть. Роланд, монах. Роланд, ее первая любовь. Роланд, ее бывший брат. Все это было настолько сюрреалистично, что она не могла заставить себя вернуться в постель. Это означало бы относиться к тому, что произошло, как к обычному и нормальному, в чем ей почему-то не удавалось себя убедить.
Эллисон снова надела пижаму и выскользнула из комнаты. В доме было тихо и темно, и она на цыпочках спустилась по ступенькам, чтобы выйти на веранду. Ее сразу же охватило спокойствие при первом же поцелуе ночного воздуха. Легкий ветерок обдувал ее насквозь, щекоча каждый дюйм обнаженной кожи. Пальцы ног покалывало в ночной прохладе, и по телу пробежали мурашки, восхитительные мурашки, как от нежного прикосновения красивого незнакомца. Она прислонилась к перилам веранды и уставилась на воду, вдыхая воздух, выдыхая свое смущение. Широкий горизонт был окутан темнотой, и ей казалось, что он меньше, чем есть на самом деле, будто это был ее личный океан. Ее так и подмывало пойти на пляж и перейти его вброд. Океан всегда был теплее ночью, ведь так?
Она подошла к ступенькам и начала спускаться.
— Уже уходишь?
Эллисон обернулась и увидела Роланда, выходящего из двери на веранду.
— Я думала пойти к воде.
— Тебя слишком долго не было, — сказал он. — Тебе нужен фонарик или наступишь на что-нибудь.
— Камень?
— Медузу.
— О, — произнесла она. — Тогда я подожду до утра.
— Неплохая идея, — согласился он. Роланд снова надел пижамные штаны, но был без рубашки, и она боролась с желанием обвить его руками и украсть тепло его тела.
— Ты в порядке? — спросил мужчина, закрывая за собой дверь и подходя к ней. Она вернулась к перилам и продолжила наблюдать
— Кажется, мне не стоит спать сегодня, — призналась девушка.
Роланд стоял рядом с ней, его локоть касался ее локтя у перил.
— Я увидел, что ты тут, — сказал он, — в своей маленькой белой пижаме с распущенными волосами и кое-что вспомнил.
— Что? — поинтересовалась она.
— Почему я верю в любящего Бога.
Эллисон улыбнулась.
— Ты слишком хорош для меня, — сказала она.
— Не может быть.
— Может, — настаивала она. — Не знаю, заслуживаю ли я этого.
— Ты сейчас больше похожа на монаха, чем я, — заметил Роланд. — Думаю, ты слишком строга к себе. У нас был секс. Люди занимаются этим. И монахи тоже, хотя не должны.
— Точно? — уточнила она. — Ты мой первый монах.
— Ох… когда я уезжал, — сказал он, — мой настоятель провел со мной долгую беседу на тему секса.
— Как о пестиках и тычинках?
— Скорее «Ты молод, а забота об умирающем отце — это стресс. Возможно, ты займешься сексом, пока снова будешь в миру. Не позволь этому стать преградой между тобой и нами. Грех всегда должен быть мостиком, который приводит тебя к Богу, а не стеной между Ним и тобой».
— У тебя хороший настоятель.
— Он очень мудрый человек, — не стал спорить Роланд. — Также он просил меня быть честным с тем, с кем я буду. Чтобы я не дарил надежду.
— Я не жду предложения руки и сердца.
— Ты можешь быть честна со мной, Эллисон. Не возводи между нами стену, потому что я монах. Если тебе есть что рассказать мне, то рассказывай.
— Я постоянно думаю, что ты станешь меня судить.
— Если бы я хотел судить людей, то стал бы священником или завел бы себе профиль на Фейсбуке, — сказал Роланд. — А не сделал ни того, ни другого.
Подул ночной ветерок, и она задрожала. Ей хотелось попросить Роланда обнять ее, чтобы согреться, но не стала. Они снова были незнакомцами. Он был внутри нее меньше получаса назад, а она даже не могла попросить его обнять ее. Они с МакКуином были незнакомцами по согласию, особенно во время секса. Она играла свою роль, а он свою, как и незримое соглашение не заглядывать за занавес. И ей никогда не хотелось подглядывать. Но с Роландом она это сделала. Ей больше не хотелось притворяться.
— Если бы ты не был монахом, все было бы проще, — сказала она.