Счастливое недоразумение - страница 24

Это настолько ужасно, что я выскакиваю под дождь и возвращаюсь домой прежде, чем Карстэрсу взбредет в голову нанести визит моей молодой жене. Так это или нет, я должен разобраться с женой, которая, вероятно, дуется и плачет, кроме того, она может принять мой мирный жест как взятку за молчание и уступчивость.

Открыв дверь, Робертс забирает у меня мокрую шляпу и пальто.

— Миледи в гостиной, — неодобрительно говорит он.

— Да? У нее были визитеры?

— Нет, милорд. Она велела отвечать, что ее нет дома.

Час от часу не легче! Я поднимаюсь по лестнице.

То, что я увидел, изумило меня.

Моя гостиная превратилась в детскую. Джон перед камином выстраивает в линию солдатиков, в которых мы с братом играли в детстве. Эмилия угощает чаем деревянную куклу и бумажных кукол, вырезанных из газеты. Неудивительно, что Робертс раздражен, он считает прочитанную мной газету своей собственностью.

В центре этой семейной сцены леди Шаддерли, сидя на ковре, поджаривает в камине хлеб. Вид у нее довольный, словно она искренне рада детским играм и как-то ухитряется одновременно участвовать в чаепитии и войне.

При моем появлении Эмилия поднимается и делает реверанс, Джон подбегает ко мне:

— Дядя Шад, мы так здорово играем! Посмотри, какое у меня сражение!

— Выпьете чаю, сэр? — Эмилия тянет меня за руку. — Тетя Шад сделает тебе тост, если хочешь.

— Вы должны сказать «пожалуйста», дядя.

Тетя Шад смотрит на меня с вежливой улыбкой:

— Садитесь, сэр.

Она наливает чай в миниатюрную чашечку из набора, который я подарил Эмилии на прошлый день рождения, я кланяюсь бумажным куклам и сажусь на пол рядом с ними.

— Я вижу, снова идет дождь, сэр? — Эмилия вручает мне чашку с блюдцем. — Мы говорили о погоде. Тетя Шад говорит, что именно об этом принято говорить во время визитов.

По другую сторону камина пушечное ядро из грецкого ореха сбивает отряды солдатиков.

— Мы победили французов, сэр! — кричит Джон. — Правь, Британия!

— Можешь намазать маслом тост для дяди, Эмилия? — Шарлотта подает ей ломтик хлеба на тарелке нормального размера.

Джон, победив врагов, торопится к нам. К моему удивлению, он устраивается на коленях Шарлотты, и я чувствую абсурдный укол ревности, что малыш не пришел ко мне. Она приглаживает милый хохолок у него на макушке. У меня тоже так торчали волосы, и моя мать тоже гладила их, как я Джона. Я совершенно уверен, что мой отец никогда не замечал, какие волосы у его детей.

Интересно, когда волосы Джона станут послушными и как долго он останется ребенком, которому хочется сидеть у кого-нибудь на коленях? Кажется, он растет с каждой минутой.

— Ты грустный, дядя Шад, — замечает Эмилия, вручая мне тарелку с тостом.

— Нет, просто меня тревожит, какой светской леди ты станешь.

— Нет, сэр, это только игра. Тетя Шад сделала мне бумажных кукол, сэр. Правда они замечательные?

— Действительно.

— Я сказала миссис Прайс, что дети могут приходить, когда я не принимаю визитеров, — говорит Шарлотта. Ее здравомыслие произвело на меня впечатление.

— Это очень мило с вашей стороны.

— Они развлекают меня. Мы хотели бы пойти в парк, когда не будет дождя, если миссис Прайс согласится.

— И посмотреть диких зверей в Тауэре, — говорит Джон. — Ты должен пойти, дядя Шад.

— Мы с леди Шад обсудим это. — Я доедаю тост и пью остывший чай из чашки размером с наперсток. — А теперь мы с леди Шад пойдем на конюшню.

— А мы можем пойти? — Джон спрыгивает с коленей Шарлотты. — Пожалуйста, сэр.

— В другой раз. Вам пора возвращаться домой. Шарлотта стряхивает крошки с детской одежды и велит детям собрать игрушки и обрезки бумаги.

Эмилия берет бумажных кукол, остатки газеты, которые могут пригодиться Сьюзен, и подталкивает брата, чтобы он поклонился. Потом оба убегают вниз.

— Спасибо, что развлекли моих детей.

— Не за что. — Шарлотта говорит вежливо, но не слишком дружелюбно. — Что с ними будет?

— Я планирую нанять для них наставника. Хочу, чтобы они выросли образованными.

Шарлотта кивает.

Дети ушли, в комнате стало очень тихо. Интересно, предложит ли теперь Шад какое-то извинение за их существование, хотя, учитывая удовольствие, которое мы получили в их компании, это кажется довольно абсурдным. Он откашлялся.