Счастливое недоразумение - страница 44

— Проснитесь.

Что за наглость. Даже если появилось французское судно, такая фамильярность непростительна. Кровать качается подо мной. Море бурное.

— Шад, проснитесь. Мы дома.

А, теперь я вспомнил! Я в карете, и Шарлотта трясет меня за плечо.

Я выпрямляюсь, смущенный тем, что заснул у нее на коленях, хотя по сравнению с остальными воспоминаниями об этом дне это не так плохо, как размахивать рапирой в комнате, полной женщин и детей. Я все еще сомневаюсь, что визит был столь невинен, как уверяли меня Шарлотта и Энн. Все это меня смущает.

— Где леди Бирсфорд?

— Мы завезли ее домой, — говорит Шарлотта. — Сэр, вам нехорошо.

— Занимайтесь своими делами, мэм. — Отвечаю ей я. Шарлотта права, но я не хочу, чтобы она суетилась надо мной.

Голова у меня жутко болит, тело тоже. Стакан бренди меня поправит, и я велю Робертсу, который открывает входную дверь, принести мне его в кабинет.

Шатаясь, как пьяный, я вхожу в дом и начинаю долгий, трудный подъем по лестнице.

— Вам нужно лечь в постель, — торопится за мной по пятам жена.

— Довольно, мэм. — Я вхожу в кабинет и захлопываю дверь перед ее носом. Ужасно грубо, но мне надоело охотиться непонятно за чем из-за женской глупости.

Найдя трутницу, я зажигаю свечу, потом пытаюсь развести огонь в камине, поскольку ужасно замерз. Щепки загораются и гаснут. В комнату входит Робертс.

— Ох, сэр. Не так, сэр. — Забрав у меня свечу, Робертс зажигает огонь в камине, потом лампу на каминной полке.

— Похоже, у меня небольшая лихорадка, — говорю я. — Не о чем беспокоиться. Где бренди?

Робертс берет со стола бокал и, оглянувшись на меня, роняет его. Бренди выплескивается на ковер, бокал катится по полу. Робертс пятится.

— Что, с тобой, черт побери?! Дай мне другой бокал.

— Милорд, — говорит он. — Милорд, вы…

Я вижу свое отражение в зеркале на каминной полке. И на миг застываю от ужаса.

— Принеси мне еще бренди. Скажи леди Шаддерли, чтобы она вернулась в дом родителей. Не позволяй бастардам подниматься наверх и не принимай никаких посетителей.

— Врач, милорд, я вызову…

— Как хочешь. Это мало что изменит.

Он медлит, переминаясь с ноги на ногу.

— Иди. Я должен привести дела в порядок. — Я сажусь за стол, бумаги шуршат в моих руках, пока я ищу завещание. Миниатюрный портрет матери выкатывается на стол, и я смотрю на него. Я могу скоро встретиться с ней, но, надеюсь, не с отцом.

Вот оно, завещание. Да, я оставил Робертсу пятьдесят гиней. Другие слуги в поместье не забыты, как и бастарды. Я пишу короткие прощальные письма друзьям и сестре, надеясь, что они никогда не будут прочитаны.

Теперь Шарлотта. Я пытаюсь вспомнить условия брачного договора и, кажется, припоминаю, что ее деньги возвратятся к ней. Нужно написать ей, прежде чем болезнь совсем одолеет меня. Я хватаю чистый лист, как жаль, что я так ужасно болен. Кто, черт побери, станет моим наследником? Насколько я помню, не Бирсфорд, он слишком дальний родственник, их еще множество, но адвокаты решат это.

Если моя жена беременна, она узнает это через некоторое время, а я могу никогда не узнать, но, с другой стороны, дети без отцов — это наша семейная традиция. Пальцы не слушаются, но я сумел заточить перо и уставился на вызывающую головокружение белизну бумаги. Первым моим действием стала большая клякса на листе.

Потом я принимаюсь за письмо.

— Немедленно снимите с меня платье! — рычу я наУидерс.

Она подходит расшнуровать корсет.

— Я приготовила кремовое платье с золотой сеткой для миледи.

— Не важно. Мы сегодня не поедем на обед. Его сиятельство болен.

Я умываюсь и позволяю Уидерс надеть на меня платье. Когда она заканчивает шнуровку, кто-то стучит в дверь.

Робертс. Вид у него испуганный.

— Извините, миледи, его сиятельство желает, чтобы вы немедленно покинули дом.

Я сажусь на кровать резче, чем ожидала.

— Он говорит, что вы можете вернуться в дом мистера и миссис Хейден, миледи.

Шад выгоняет меня! Он, должно быть, убежден в моей неверности.

— Почему? — Мой голос едва слышен.

— У него оспа, миледи.

Услышав шум за спиной, я понимаю, что Уидерс кинулась к двери.

— Я не останусь в этом доме, миледи. Доброй ночи, миледи.