Седьмая пещера Кумрана - страница 23

стр.

Самир и Язид врезались головой в крышу и сломали шеи; смерть наступила мгновенно. Самира завизжала, ударившись о дверь, и потеряла сознание, когда машина завалилась набок.

Хусам глядел на разверзшийся ад, вбирая кадр за кадром, и бессмысленно продолжал рулить в отчаянной попытке справиться с управлением. Казалось, перевернутая машина скользила очень долго, хотя на самом деле прошло не более двух секунд. Затем она врезалась в столб, и Хусам потерял сознание. Бензин из бака пролился на горячий двигатель, автомобиль объяло пламенем.

Водитель грузовика с товарищем в ужасе наблюдали, затем выпрыгнули наружу. Схватили огнетушитель и направили на горящую машину, но тот лишь плюнул, зашипел, выпустил маленькое облачко пены и иссяк. Проверка и перезарядка огнетушителей предстояла в конце месяца.

Им оставалось лишь стоять и беспомощно смотреть, как подоспевшие местные пожарные гасят огонь и вытаскивают обугленные тела из автомобиля.

— Я увидел их в последний момент. Они возникли словно ниоткуда, — повторял молодой водитель снова и снова, всем, кто слушал. Приехал врач и объявил, что все пассажиры погибли на месте аварии — гражданские жертвы войны, которую уже окрестили войной Йом-Кипур.

Один из гостей опоздал на крещение — израильские солдаты искали у него оружие — и, проезжая по площади, наткнулся на место происшествия. Он узнал машину и жуткие останки пассажиров. Потрясенный, он с тяжелым сердцем отправился к Самиру домой, понимая, что роль скорбного вестника выпала ему.

Празднование обернулось поминками. Посеревший Захи со слезами на глазах сказал безутешным родственникам:

— Мы выбрали верное имя для нашего мальчика — оно будет напоминать об отце, дедушке, дяде и тете. Пусть же маленький Самир поднимется над их трагедией, вырастет таким, какими были они, и продолжит великую семейную традицию.

Когда закончился траур, семья Диабов решила сдать дом Самира беженцам-палестинцам. Съемщики не умели читать по-английски и отдавали письма Рубена брату Захи, который приходил за деньгами.

— Наверное, это один из старых знакомых Самира по археологическим раскопкам, — прикинул тот.

Брат не хотел беспокоить Захи, которому и так хватало забот из-за внезапного горя, рождения ребенка и последствий войны. Мучительно составлять ответ на английском ему тоже не улыбалось, а потому он отвез письма на иерихонскую почту, чтобы вернуть отправителю, и тем самым оборвал связь с величайшим сокровищем своей семьи.

ГЛАВА 7

ГРУБОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ, ФЕВРАЛЬ 2005 ГОДА

НА РАССВЕТЕ ЗАЩЕБЕТАЛ ПТИЧИЙ ХОР, НО ПОТОМ ВДРУГ УМОЛК, словно птицы объявили забастовку. Мгновение зловещей тишины — и начался грохот, как от колонны тяжелых грузовиков.

Дом стонал и колыхался, будто потягиваясь ранним утром.

Рубен очнулся от глубокого сна и выбежал из комнаты. Сердце колотилось от внезапных резких движений и выброса адреналина. Разум перешел от бездействия к полной боеготовности меньше чем за три секунды.

Похоже, на сей раз будет круто.

Два месяца назад Индийский океан пережил чудовищное цунами из-за сильного землетрясения, и с тех пор центральную часть Новой Зеландии частенько потряхивало.

Донна! Землетрясение! — крикнул Рубен семнадцатилетней дочери.

Уже под столом, пап.

На рассвете Донна обычно не спала — заканчивала домашнюю работу.

За оглушающим грохотом внизу последовал зловещий удар чего-то об пол.

Наверное, та жуткая ваза, что тетя Мод оставила после смерти Джейн.

Толчки продолжались двадцать пять секунд — где-то 6, 4 по шкале Рихтера, не совсем безобидно, но и не так круто, как предсказывали сейсмологи.

Проверив, как там Донна, Рубен включил радио — узнать подробности. Пройдет около получаса, прежде чем дежурные сейсмологи из Института геологии и ядерной физики подтвердят местоположение и силу землетрясения. Одеваясь, он слушал взволнованный рассказ ведущего о том, что произошло в студии, затем спустился вниз — оценить ущерб.

Все дверцы буфета распахнуты. Холодильник, табуретки и кухонный стол повалены на пол. Картины на стенах перекошены.

Ваза тети Мод цела и невредима.

Книги валяются на полированном деревянном полу кабинета в углу гостиной со свободной планировкой.