Седьмое правило академии Левендалль - страница 4

Вздохнула, настраиваясь на удачный бросок, и размахнулась. Гибкая кисть – залог попадания. Замах из-за плеча. И-и-и…

Бросила.

Шарик должен был полететь прямо в цель с приличной скоростью, но он будто в густой кисель попал. Монашка сестра Эсти готовила нам такой. Ложка стояла. Вот и шарик замедлился, как крался… Так не может быть! Так не бывает!

Я запаниковала, сцепив пальцы, и выбросила ладони вперёд, словно это могло помочь:

– Лети же!

И оторопела.

С кончиков пальцев сорвались тонкие нити света, стремительно ускоряясь, достигли шарика и подтолкнули его, опутали, донесли до стены и впечатали точнёхонько в середину нарисованного круга. Который и сам воссиял, довольный.

А я не поняла, почему холодный каменный пол вдруг оказался у моей щеки. Больно же…

– Барышня, у вас отличный удар! Ох, барышня, что это с вами?

– Воды, Лерри! Плесните ей в лицо воды! – мяукающий голос ввинтился мне в виски, и я сморщилась от резкой боли в голове, села, перебирая ослабевшими руками:

– Спасибо, не надо плескать. Уже всё в порядке!

Господин Лерри протянул мне ладонь:

– Я помогу. Как вы сказали? Вед-Камли? Я не знаю такого рода, кто ваши родители?

– К моему огромному сожалению, – я виновато улыбнулась, поднявшись благодаря твёрдой руке господина Лерри, – мне это неизвестно. Я воспитывалась в пансионе при монастыре Роудвиля с самого рождения. Это имя мне дали монашки.

– Профессор! – воскликнул господин Лерри. – Вы же видели этот превосходный посыл? Вы видели?

– Видел, – ворчливо отозвался старик. – Давненько не видел такого посыла… Однако откат слишком велик!

– И глазомер несовершенен, – добавила своим смешным голосом женщина. – Три десятых сантиметра левее центра.

– Вы придирчивы, Гвен, – обиженным тоном ответил господин Лерри. – Такой великолепный посыл! Я считаю, надо дать абитуриентке вед-Камли шанс!

Он вытянул ладонь по направлению к шарику, висящему на стене, и тот неохотно отлип, медленно полетел к руке и впечатался в неё. Я смотрела на этот трюк широко распахнутыми глазами, а потом спросила:

– Простите, пожалуйста, я не думала, что будет такое задание… Я бы очень хотела узнать… Означают ли ваши слова, что я принята?

Господин Лерри выразительно взглянул на профессора. Тот повернулся к госпоже Гвен. Она нервно поправила шляпку и нехотя откликнулась:

– Делайте, как сочтёте нужным, профессор. Под вашу ответственность! Вед! Подумать только… Какие-то там вед в стенах столь почтенного заведения…

Это высказывание слегка покоробило меня, но только слегка. Я привыкла к своему положению. И сестра Каллен, и матушка-настоятельница уверили меня, что происхождение из самых низов и приставка «вед» к выдуманной фамилии никак не повлияют на приёмную комиссию столичного пансиона.

– Что же… – пробормотал старик. – Посыл и впрямь был редчайший. Поздравляю вас, абитуриентка вед-Камли! В виде исключения вы приняты в королевскую академию магии и магических наук Левендалль.

– Куда? – растерялась я, подхватив саквояж.

– Возьмите, – господин Лерри протянул мне подписанный профессором листок с моим именем.

– А что мне с этим делать?

– Обратитесь к госпоже Пимпи, она выдаст вам все необходимые направления. Всего хорошего.

Я обвела их взглядом и поняла, что лучше будет сейчас покинуть помещение. Выйдя в коридор, я прошла несколько шагов и остановилась, прислонилась спиной к стене. Королевская академия магии! Я же в пансион ехала поступать! А тут такое…

Что же мне теперь делать?

Лошади устало брели по равнине, покрытой засыхающей травой. Воздух колебался у горизонта, ни с одной из сторон света не было видно ни гор, ни леса. Будто караван запыленных всадников двигался по поверхности стола…

Мужчина во главе каравана вдруг выпрямился, вытянул руку ладонью вниз, направил лошадь чуть влево. Остальные потянулись за ней, нюхом, ослепшие от нескончаемого пути. Мужчина проехал ещё несколько метров и натянул повод, хрипло крикнул:

– Стой!

Караван остановился. Лошади потянулись мордами к траве, а всадники напряжённо смотрели на впереди едущего. Тот закрыл глаза, превратившись в недвижную статую, вдохнул жаркий воздух полной грудью и усмехнулся.