Седьмой круг ада - страница 5
Пункт сто пятый правил поведения на изучаемых планетах гласил, что если две лобовых попытки не удались, то незачем предпринимать третью. Сейчас это правило стало реальнейшей необходимостью. Ну, что ж… Отлично. Он больше не пойдет в поселок. Он вернется к исходному пункту и оттуда прибудет на базу на вездеходе. В конце концов, он столкнулся с неожиданным природным явлением — это тоже открытие, не худшее, быть может, чем встреча с другой цивилизацией. И задача номер один — довести его до сведения людей.
Он поднялся и уже почти спокойно полез в рюкзак за палаткой…
— Ну, прощайте, — сказал он утром серым камням, пологой поляне вокруг них, с кучкой стоящих отдельно деревьев, и небольшому озерцу пресной воды. Два дня подряд он уходил отсюда, и последнее возвращение породило у него какое-то странное, уважительное отношение к этому месту. Колесов вскинул на плечи рюкзак и, чувствуя на затылке теплое дыхание встающего солнца, двинулся в обратный путь.
Он торопился: хотелось скорей дойти до людей, оборвать полутревожное состояние, попасть хотя бы на окраину Обитаемого Мира.
«Я предполагаю, профессор, что этот эффект объясняется…» Не в силах мыслями своими свернуть с одной темы, он шел весь день, а вечером, когда солнце уходило за свою финишную черту, почувствовал, что начинается подъем. Ему стало не по себе. Он взбежал на гребень и увидел знакомую эллипсовидную долину и группу камней в центре ее.
Путь назад привел туда же, что и путь вперед… Можно было теперь двинуться вправо или влево. Но зачем? Вправо — чтоб через день пути упереться в обрывистые стены горной страны, вершины которой видны и отсюда. Влево — редкий лесок сменялся непроходимой тайгой… Что там — слева и справа — не знает никто. Была выбрана кратчайшая дорога между двумя точками — строящейся станцией планетофизиков и базой для прибывающих. И он не в силах ее пройти…
Его найдут, конечно, но здесь так мало людей и у каждого из них так много дел, что прибавлять к ним еще одно… Нет, он должен найти выход сам, — добраться до людей, рассказать, оповестить. Здесь предполагаются большие работы. Надо, чтобы знали: с каждым может случиться эта странная вещь. Практика кончилась, он отвечает уже не только за себя.
Колесов сел на траву и начал думать. Аналогичных ситуаций не припоминалось. Неужели из всей суммы фактов, крепко вошедших в его голову за десять лет, не удастся выбрать хоть что-нибудь, что подсказывало бы выход?
Он сидел, думал… И в голове его, наконец, зашевелилась неясная мысль…
Несколько лет назад, роясь в каталоге Большой библиотеки, он остановился на одной из карточек. На ней стояло: «Г. М. Франковский. Возврат к инстинктам». Среди своих специальных книг — как раз тогда сдавали палеонтологическое материаловедение — он заказал и эту. Он любил такие неожиданные скачки в сторону: в книгах на далекие темы обнаруживалась вдруг такая бездна полезных сведений, и так приятно было следить за ходом мысли автора, и чувствовать, что понимаешь его, как бы видеть перед собой человека, рассказывающего то, что он знает лучше всего на свете!..
«Психика современного человека, — писал Франковский, — представляется нам как нечто ясное и гармоничное. Однако же, не утратил ли человек на своем пути к этому уровню… не утратил ли он чего-то такого, что, отнюдь не обедняя его, как венец природы, позволило бы ему чувствовать себя более свободно и уверенно в разных неожиданных ситуациях?
В те времена, когда моторного транспорта не существовало и ездить приходилось на лошадях, бывали случаи, что людей застигала пурга. Люди откладывали вожжи в сторону, доверяясь лошадям, а те вывозили их к жилью. Как они находили дорогу? Этот вопрос никто серьезно не исследовал. Я попытался заняться им, но применительно к человеческой психике. Человек был когда-то зверем, и где-то в глубинах его психики хотя бы остатки инстинктов должны были сохраниться. Естественно, что они постепенно подавлялись и вытеснялись более сознательными стимулами. Действительно, зачем живущему там, где все развивается по общественным законам, этот почти не контролируемый аппарат?..