Седьмой округ - страница 35

— Почему? — обманчиво мягко спросил главный, Зои кожей ощущала его злость и желание разорвать ее. Она не могла устоять перед возможностью потрепать ему нервы. Это была лишь малая толика того мучения, которое здесь испытала, хотелось вернуть хотя бы эту малость.

— Я его не чувствую. Так случилось. — снова пожала равнодушно плечами, прекрасно видела как ярость исказила идеальные черты мутанта. Вместе с сокращением мышц, двигались черные линии, придавая особую устрашающую гримасу, с которой Лекс выражал, пусть скудно и редко, эмоции. Но зато как выражал. Зои слегка улыбнулась, представив, как ее безмятежное настроение и невозмутимое выражение лица, наверное, обескураживало мутанта.

Стремительно подошел и вцепился в край крыши автомобиля по обе стороны от ее лица. Прожигая застывшим взглядом, прошипел.

— Ты так опрометчиво пошутила?

— Почему опрометчиво?

— Потому что здесь же и закопаю. На обочине.

— Не закопаешь… — Уверенно протянула, наслаждаясь моментом. Она выбесила его в край.

Лекс со всего маху треснул ладонью о крышу, и от громкого, неожиданного звука буквально над ухом, Зои вздрогнула, но взгляда от его лица не отвела. Понимая и принимая ее игру, склонил голову в сторону…заинтересовался, без эмоций, обманчиво ровно сказал.

— Говори.

— Я не могу найти твой кусок. Его излучение перебивается тем, что под нами, — наконец, сдалась Зои, не рискуя дальше испытывать терпение мутанта. Это чревато последствиями.

Он смотрел на ее безмятежное лицо и уже вполне терпеливо ждал дальнейших пояснений.

— Залежи здесь близко к поверхности. Почувствовала где-то с пять минут, прежде чем остановились. Здесь, скорее всего и шахты не нужны. Я мало, что в этом понимаю, но это ведь, кажется, называется открытый способ добычи?

Лекс опустил голову и тихо засмеялся

— Сучка…

— А сейчас…Ты не мог бы отойти от меня

— Да пошла ты… — Лекс довольно хмыкнул, но отошел от нее на несколько шагов. От его смеха, низкого, с мягкой, глубокой хрипотцой, внутри что-то оборвалось и ухнуло вниз, выбрасывая в кровь с тонну адреналина. Он, что, специально тренировался так смеятся? Чтобы у таких идиоток, как она, ноги, становясь как вареная лапша, подкашивались на этих звуках. Расслабленный, деловито положив руки на пояс, главный осматривал скудный ландшафт в бежево-ржавых тонах. И все-таки красив, и знает об этом. Сильный и самоуверенный, наверное, и весьма избалованный вниманием женщин. Он верит ей, и это чертовски льстило, глупо, хотя чему тут удивляться. Знал, что играть такими вещами не будет, адски трудно скрыть страх перед ним. Зои не питала иллюзий, она как открытая книга, все мысли на лице.

Послышался жалобный тоскливо протяжный крик коршуна. Над ними кружила птица и Зои, перенесла все свое внимание на плавный, неторопливый полет хищника, так лучше. Смотреть на Лекса невыносимо больно. Нужно отвлечься. Она опасалась, что без особого труда прочитает на лице помимо страха и то, что открывать, навстречу мужскому равнодушию и насмешке, совсем не хотелось — Зои была рада, что смогла обнаружить для него новые залежи.

— Удивительно, что вы не чувствуете его, — проговорила Зои, продолжая следить за крылатым хищником, — оно очень сильное. Буквально скользит по коже ног вверх. Это восхитительно.

Лекс неспеша развернулся к ней и, с горящим от взвинченного состояния взглядом, молча слушал. Зои медленно, от тяжелых ботинок, двинулась взглядом вверх, по фигуре Лекса, представляя, как тонко пульсирующая волна, рожденная глянцевой чернотой изрита, поднимается сквозь эти сильные ноги мутанта. Затем через мощный торс с сухими, и даже на вид, жесткими мышцами, сквозь грудь, по рукам, бьющим хлестко противника, не раздумывая, и уверенно сжимающим один из длинных гнутых ножей, что он носит за спиной, когда отправляется в рейды. Волна пронзает плечи, шею с рисунком черных вен…Лицо, словно изваянное рукой умелого мастера, с надменно вскинутым подбородком. Сильный, гордый и уверенный в себе на все сто. В глазах, до этого в сверкающих льдинках, от предвкушения будущих открытий, уловила новую вспышку, мысли Лекса, как уже бывало, стремительно сменились — это была вспышка голода.