Седьмой выстрел - страница 41
— Но свидетели не видели никакого второго стрелка, — заметил Беверидж.
— Когда свидетели видят стреляющего убийцу, они обычно не глазеют по сторонам в поисках его напарника, а смотрят только на человека с оружием. Поэтому второй нападающий мог убежать, пока все взгляды были прикованы к первому.
Иронический смех детектива Райана прервал рассуждения Холмса.
— Я спокойно выслушал всё это, мистер Холмс. Несмотря на внешнюю неотёсанность, мы, представители Нью-Йоркского департамента полиции, много читаем, и приключения Шерлока Холмса, так занимательно описанные доктором Уотсоном, снискали вам заслуженное уважение. Но здесь, в Нью-Йорке, мы имеем дело с опасными скотами, а не с кисейными барышнями, как вы у себя в Англии. И не рассусоливаем попусту, когда не надо.
— А как насчёт Джека Потрошителя? — спросил я, движимый патриотизмом. — Он отнюдь не был кисейной барышней.
— Джек Потрошитель? — усмехнулся Райан. — Кажется, Скотленд-Ярд его так и не поймал? И вы, доктор Уотсон, тоже, если не ошибаюсь. — И детектив повернулся к Холмсу. — Ежели вы такой умный, мистер Шерлок Холмс, объясните, как вашим заговорщикам удалось бы убедить используемого втёмную простофилю сдаться или — в случае с Голдсборо — застрелиться в парке Грамерси у всех на глазах?
— В этом-то и состояла вся гениальность плана, Райан, — ответил Холмс. — Всё держалось на том, чтобы отыскать раздражительного, повредившегося в уме исполнителя. Возможно, убийцу гипнотизировали или подвергали воздействию сильнодействующих препаратов, чтобы убедить, что самоубийство послужит к его вящей славе.
— Комиссар Рузвельт предупредил нас, мистер Холмс, что вы будете совать свой нос в давно закрытые дела, — скривился Райан. — Но, боюсь, даже наш бывший президент вряд ли мог себе представить, чего вы тут насочиняете. Гипноз… Смех, да и только!
Я ждал, что Райан сейчас уйдёт, но вместо этого он расстегнул пальто и вытащил из внутреннего кармана жёлтый конверт.
— Впрочем, — заявил он, — мы получили сверху указание сотрудничать с вами, и только потому я позволю вам просмотреть наши материалы по убийству Дэвида Грэма Филлипса.
Он вручил конверт Холмсу, который жестом пригласил и меня взглянуть на его содержимое.
— Располагайтесь у конторки брата, господа, — предложила миссис Фреверт.
Эта конторка с наклонной крышкой, на которой, подобрав под себя лапки, по-прежнему возлежал сфинксоподобный Рюш, очень напоминала чертёжный стол.
— Я ещё никогда за таким не работал, — заметил я.
— Быть может, доктор, — пояснила миссис Фреверт, — вам будет интересно узнать, что Грэм приобрёл её, беспокоясь о своём здоровье. Он боялся, что, если будет сутулиться, у него случится аппендицит. Думал, что эта «старинная чёрная кафедра», как он её называл, предотвратит приступ. И конторка путешествовала с ним по всему миру.
— Любопытно, — только и смог ответить я.
Тем временем Холмс, убрав Рюша с конторки, выложил на неё содержимое конверта, переданного ему Райаном, и пригласил меня присоединиться к его изучению. Оказалось, это был официальный полицейский рапорт, включавший показания очевидцев печального события. В общем, кроме нескольких новых имён, он ничего не добавил к тому, что мы уже знали. Двух членов Принстонского клуба, которые были свидетелями убийства, звали Ньютон Джеймс и Фрэнк Дэвис. Первый был маклером, второй — горным инженером. Оба находились примерно в сотне футов от места преступления и утверждали, что прозвучало шесть выстрелов. О другом стрелке они ничего не сказали (разумеется, их внимание было всецело приковано к Филлипсу, которому требовалась немедленная помощь), не говоря уже о жутком эпилоге — самоубийстве Голдсборо. Джейкоб Джейкоби, живущий неподалёку цветочный торговец, которому случилось проходить мимо, помог Джеймсу и Дэвису перенести Филлипса в Принстонский клуб, где все они ждали прибытия кареты «скорой помощи». Коронёр докладывал о шести проникающих ранениях грудной клетки и брюшной полости. В полицейском рапорте сообщалось, что десятизарядный револьвер принадлежал погибшему преступнику, убитому единственным выстрелом из того же оружия. Об Элджерноне Ли не упоминалось вообще. Именно этот очевидец, о котором нам рассказала миссис Фреверт, назвал револьвер, как здесь выражаются, «шестистрельным», то есть из него никак нельзя было сделать семь выстрелов, включая роковой, в голову Голдсборо.