Седьмой выстрел - страница 62

стр.



Первой нашей задачей было установить местонахождение сенатора Бьюкенена. Для этого Холмс связался с нашим старинным другом Уиггинсом, в прошлом юным уличным бродягой. Я познакомился с ним во время нашего первого с Холмсом совместного дела, рассказ о котором назвал «Этюдом в багровых тонах». Предводитель «ватаги с Бейкер-стрит», как называли тех уличных мальчишек. Уиггинс помогал Холмсу во многих расследованиях. Однако в конце концов и сам.

Холмс оказал Уиггинсу значительную услугу. Много лет назад он устроил парня младшим слугой в одно знатное семейство, и теперь мы с Холмсом гордились тем, что мальчик оправдал наше доверие. За годы беспорочной службы в этом доме он дорос до должности лакея, а затем и камердинера. Теперь, в свои сорок с лишним, моложавый, с копной чёрных волос и ослепительной улыбкой, Уиггинс служил дворецким в небольшой, но влиятельной семье, обитающей в фешенебельной Белгравии.

— Да уж, мистер Холмс, — говорил Уиггинс в день нашего возвращения в Лондон, — разыскать этого сенатора Бьюкенена будет вовсе не трудно. Мы, слуги, хорошо знаем тех, кто принят у нас в лучших домах. Нужно будет осторожненько порасспросить кого следует — и мигом всё выясним.

Не прошло и часа, как верный своему слову Уиггинс, оправдывая репутацию, приобретённую на Бейкер-стрит, доложил, что Бьюкенены остановились неподалёку, в отеле «Лэнгэм». Этот выбор был предсказуем: роскошный «Лэнгэм», облюбованный важными персонами (здесь останавливался король Богемии, когда посещал Холмса), особенно привлекал американцев. Среди самых прославленных постояльцев числился Марк Твен. Поскольку отель находился прямо за углом, на Портленд-плейс, мы прогулялись туда этим же вечером. К несчастью, у стойки портье мы узнали, что сенатор с женой сейчас на представлении «Дон Жуана» в Ковент-Гарден (оперный сезон только что начался), и Холмсу пришлось оставить Бьюкенену записку, в которой он выражал горячее желание немедленно встретиться с американцем.

— Мы вернёмся в полночь, — сообщил Холмс хмурому усатому портье за стойкой. А мне с улыбкой сказал: — Ну, Уотсон, самое время вернуться к английской кухне. Полагаю, ростбиф у Симпсона окажется весьма кстати, пока мы ждём окончания достойного зависти свидания сенатора Бьюкенена с Моцартом.



Когда пробило полночь, мы возвратились в «Лэнгэм» и дожидались появления Бьюкенена, сидя в роскошных бархатных креслах в вестибюле. Несмотря на поздний час, в отеле царило оживление. Гости Лондона, не желавшие терять впустую ни минуты, сновали туда-сюда, словно был полдень.

Через три четверти часа в вестибюле появились сенатор Бьюкенен во фраке и его жена в элегантном платье из белой парчи и белых мехах. Их сопровождала ещё одна пара в вечерних нарядах, очень юная тёмноволосая девушка и мужчина намного старше её, выделявшийся благодаря густым усам и внушительному росту.

— Полковник Джон Джейкоб Астор с супругой, — пояснил Холмс. — Владельцы нью-йоркского отеля, роскошью которого мы так недавно наслаждались. Из-за скандала, спровоцированного разницей в возрасте, вынуждены были проводить медовый месяц за границей, кажется в Египте.

— Какая красивая женщина, — заметил я. — Она вся так и светится. Должно быть, брачный союз уже принёс свои плоды и она ожидает дитя.

— Уотсон, Уотсон, — вздохнул Холмс, — вы неисправимый романтик. Соединяете медицинские познания с навыками дедукции, а после этого полагаетесь на интуицию.

У меня не было времени ответить на эти слова, которые я предпочёл посчитать комплиментом (хотя, возможно, и ошибался), поскольку портье отдал записку Холмса сенатору и кивком указал на нас.

Бьюкенен внимательно прочёл записку, извинился перед Асторами и что-то прошептал жене, которая недоуменно подняла брови, как будто встревожившись. Пожелав всей компании спокойной ночи, сенатор сквозь толпу постояльцев отеля пробрался к нам. Я, уже знакомый с Бьюкененом, представил его Шерлоку Холмсу, а затем мы втроём разместились за маленьким круглым столиком в углу просторного холла. Бьюкенен настоял на том, чтобы заказать для всех нас бренди с содовой, и только после этого Холмс приступил к делу.