Седьмой выстрел - страница 8

Вслед за миссис Хадсон мы подошли к двум открытым французским окнам, выходившим на задний двор. Сквозь них виднелись четыре яркие полосы: безоблачное лазурное небо; голубое море, украшенное белыми барашками, словно желе взбитыми сливками; белая меловая почва и граничившая с ней просторная зелёная лужайка перед домом.

Внезапно перед нами очутился Шерлок Холмс, словно выступивший на сцену из-за кулисы. Если не считать седых нитей на поредевших висках, казалось, он совсем не изменился со времён Бейкер-стрит. Правда, он стал медлительней и трость на прогулки брал уже по необходимости, а не из стремления следовать моде. Но, высокий и худощавый, он, казалось, опять готов взяться за дело. Холмс был одет в свой любимый халат, когда-то пурпурный, а теперь совсем выцветший. В левой руке он держал «Справочник британского пчеловода» Т. В. Коуэна, в правой — изящно изогнутую курительную трубку из тыквы-горлянки янтарного цвета. Трубку эту недавно подарил ему американский актёр Уильям Джиллет [12], который, играя роль знаменитого сыщика, нашёл, что большая трубка на сцене смотрится эффектнее, чем маленькие деревянные и глиняные трубки Холмса.

Хотя янтарный оттенок новой трубки ещё не перешёл в более привычный цвет хны, густая струя голубого дыма, поднимавшаяся из пенковой чашки, свидетельствовала о том, что это скоро случится.

— Дорогой Уотсон! — воскликнул Холмс. — Как приятно вас видеть. А эта дама, должно быть, миссис Фреверт, о которой вы телеграфировали.

Положив книгу на ближайший стол, а трубку — в большую перламутровую раковину, как будто именно для этой цели и предназначенную, Шерлок Холмс приблизился к гостье и взял её руки в свои.

— Позвольте сказать вам, миссис Фреверт, как я опечалился, узнав о гибели вашего брата. Бывало, я и доктор Уотсон сиживали с ним за кружкой эля в «Королевской кладовой» — это был его любимый паб. Его смерть стала огромной потерей для вашей семьи, но, возможно, ещё большую утрату, если можно так сказать, понесло братство современных рыцарей, чьё оружие — перья, а не мечи.

— Благодарю вас, мистер Холмс. Вам и вправду позволительно так отзываться о моём брате. Я уже говорила доктору Уотсону: вас обоих Грэм характеризовал лишь в превосходных выражениях. Подобное доверие к его труду со стороны столь достойного человека очень много значит для меня.

Холмс улыбнулся в ответ. Затем, переоблачившись в широкую норфолкскую куртку, он объявил:

— Миссис Хадсон приготовила для нас ланч. Поскольку ветер стих, она настаивает, чтобы мы ели на воздухе. А после поговорим о деле, которое привело вас сюда.

Долгое путешествие по Даунсу пробудило у меня и миссис Фреверт немалый аппетит, и мы без заминки проследовали за Холмсом на улицу через раскрытые французские окна. Там, на террасе, нас ждал простой деревянный стол, покрытый белоснежной скатертью и уставленный столовым серебром миссис Хадсон. Лосось под соусом майонез, огуречный салат, горошек по-французски и щербет с шампанским представляли собой идеальную трапезу. Вкушая её в такой идиллической обстановке, вблизи моря, простирающегося до самого горизонта, можно было забыть о невесёлой цели нашей поездки. Однако бурный океан только издали кажется спокойным, а грохот волн, бушующих неподалёку, напоминает о неистовой силе стихии: так и наша непринуждённая беседа за ланчем не давала истинного представления о тех серьёзных и мрачных мыслях, что скрывались за произносимыми словами.

Но вот миссис Хадсон убрала со стола, а Шерлок Холмс набил трубку своим любимым крепким табаком, который по-прежнему хранил в персидской туфле, и теперь мы как будто были готовы приступить к занимавшему нас делу.

— Прошу вас, миссис Фреверт, — произнёс Холмс, выпустив облачко душистого дыма, — поведайте нам, чем вас не устраивает официальная версия смерти вашего брата.

Миссис Фреверт извлекла из чёрного парчового ридикюля, который стоял на полу у её ног, свой чёрный кружевной веер и, как и раньше, начала им обмахиваться.

— Спасибо вам за приглашение, мистер Холмс, — сказала она. — Позвольте мне напомнить вам о событиях самого чёрного дня моей жизни. Разумеется, большую часть того, что мне известно, я узнала из газет или даже от полиции. Наверное, я сразу должна пояснить, что у меня мало оснований возражать против сообщённых ими фактов. Я вынуждена не соглашаться скорее с их выводами.