Сегодня мы откроем глаза - страница 13

По пролету очень хорошо просто прогуливаться, если вы любите ветер, который здесь был почти всегда. Здесь также можно подойти к перилам, спустить ноги к воде, присесть и смотреть, как неугомонно течет вода.

Если эти уровни распределялись по уровню тяжести того, с чем пришел человек, и первый — самый «легкий», то представьте, что должно быть у человека, который залазит на высоту примерно двадцать метров над водой, на уровень, где нет никаких перил или хотя бы того, за что можно держаться.

Рей «покорил» два уровня, но на третий лезть не собирался и, честно сказать, надеялся, что и никогда туда не попадет.

Вы можете спросить, почему какой-то обычный, пусть и плохой, сон выбил парня из колеи. Могу только сказать, что сон стал последней каплей: Рей последний месяц только и делал, что находился в окружении кого-то и порядочно от этого устал.

Не буду говорить, о чем он думал, потому что этого не знаю ни только я, но и он сам. Мысли его были как маленькие резиновые шарики в большой коробке — они бились о стенки, о друг друга, создавая хаос, но потом в связи с отсутствием внимания они успокоились, прямо как дети.

Рей пробыл там около двух часов, размышляя, читая и слушая музыку.

Прошло два дня. Рей, полностью оправившийся от своего сна, чувствовал себя более чем прекрасно. Я думаю, что каждый чувствовал бы себя прекрасно, если бы через два дня, что по совместительству будет еще и годом с дня начала отношений с Софой, летел бы со своим любимым человеком в один из наикрасивейших городов планеты, да еще и на неделю.

Сегодня, во вторник, они, то есть Софа, ее мама и Рей, должны были встретиться в небольшой кофейне, которая располагалась в том супермаркете, около которого они встретились за день до праздника. Встречались они для того, чтобы обсудить мелкие бытовые детали перелета и жилья. Оливия должна была лететь вместе с ними, ибо несовершеннолетних не смогут выпустить за границу без опекунов или родителей. Тем долее миссис Дэзер хотела посетить те места, где провела свою юность, да и молодость, пока не вышла за Джона и не переехала в другую страну.

Встреча была назначена на двенадцать тридцать, и Рей, как это обычно делают молодые люди перед встречей с родителями подруги, пришел на двадцать минут раньше, дабы в глазах мамы Софы предстать пунктуальным человеком (каким он и являлся).

Столики в кофейне мирно наслаждались пустотой, что было странно: в соседних магазинах было полным-полно людей: и детей, и женщин, и мужчин, и даже пенсионеров. Рей выбрал второй столик, если стоять спиной к выходу.

Помещение было очень красивым: весь интерьер выполнен в бело-зеленых цветах, причем оттенки последнего менялись от темно-болотного до нежно-салатового. Над каждым столиком находились подвесные люстры, выполненные в виде бутонов лилий; стекло, из которого они были сделаны, казалось таким тонким, что хватило бы только недоброго взгляда, чтобы они рассыпались на маленькие осколочки.

Рей заказал себе десерт и крепкий кофе, достал из рюкзака книгу (он всегда брал с собой что-нибудь почитать) и прождал Софу около десяти минут.

Не стану описывать, как она выглядела, потому что думаю, что вы поняли: она всегда выглядит превосходно. Но девушка почему-то шла без матери.

— А чего ты без мамы? — спросил Рей после приветствия.

— Она, — ответила Софа, присаживаясь, — была у стоматолога, и там чуть задержалась. Сказала, что будет минут через пятнадцать.

Она тоже заказала себе кофе, но уже другой десерт: шоколадный, пропитанный нежным и воздушным кремом, торт «Моцарт». Они разговаривали о Вене, о том, как оба ждут путешествия и перелета.

— Боже, мне даже не верится, — ее лицо просто светилось, — я уже говорила, что эти дни только и делаю, что узнаю информацию и ищу путеводители.

Девушка так увлеченно что-то рассказывала ему, как будто уже была в Вене, гуляла по этим узким улочкам, по таким же цветочным садам, как и у них в городе, здоровалась на неуверенном немецком с каждым продавцом или человеком, случайно с ней столкнувшимся.

Рей смотрел на нее, возможно, даже не слушая, а лишь любуясь. Как свои родители смотрят на детей, которые получили новую игрушку, на их бесконечную и воодушевляющую радость. С такой же любовью и Рей смотрел на Софу.