Секрет скарабея: Исповедь журналистки - страница 12

Сухоруков устроил мне настоящий допрос, по всем правилам оформляя протокол. Он сиял, с загадочной улыбкой выслушивая мои ответы. Честно говоря, это жутко раздражало. Мало того, он умудрился отчитать меня за то, что я не явилась в милицию сразу после происшествия! Ну, здесь мне было что возразить! Беспощадно отхлестав органы милиции словесными плетями за безответственную закрытость от прессы, я почувствовала прилив сил.

Домой мы с Дашкой попали уже к вечеру и с ходу жадно накинулись на еду. Но едва собрались устроиться с чашками кофе и соленым печеньем для просмотра обоюдно обожаемого реалити-шоу, позвонил дядя-прокурор. Дашка передала трубку мне:

— У него для тебя секретные сведения.

— Алло.

Голос у дяди был ироничный и, слава тебе Господи, добродушный.

— Мы рассекретили вашего маньяка, — сообщил он. В его голосе мне послышался смешок. — По названному адресу в загородном доме проживает директор молодой нефтяной компании «Сити-нафта» Александр Берсудский. Головной офис Берсудского находится в том же здании, что и «Ойл Стар», и даже на том же этаже. Только «Ойл Стар» занимает правую часть коридора, а «Сити-нафта» — левую. Теперь скажите мне, недотепа, как вас занесло в его кабинет и каким немыслимым образом вы могли принять его за Митина?

У меня бешено заколотилось сердце. Депп не убийца? Вот! И не мог бы им быть! Боже мой, вот она, моя спасительная интуиция!

— Знаете, у меня такое иногда бывает, не могу объяснить, ну, в общем, я, видимо, перепутала правую и левую ногу.

В трубке раздался хохот:

— Умоляю вас, в следующий раз помечайте свою правую ногу ну хоть крестиком! Вы повергли в смятение все Управление внутренних дел! Кстати, большая просьба. Не втягивайте мою племянницу в ваши журналистские расследования. Она слишком от этого далека. Обещаете?

— Обещаю.

Я положила трубку, и мне стало страшно от мысли, что первой обнаружить труп Митина могла бы я. Если бы судьба не надоумила меня опоздать, то суицид мог бы произойти на моих глазах! Кошмар! С другой стороны, идеальный мужчина очищен от подозрений, и теперь я могу со всей страстью отдаться новому приступу влюбленности. Александр Берсудский. Имечко, конечно, так себе… Саша, Сашенька, Саня, Шурик?.. Не Джонни.

Ночь я провела дома, в любимой кроватке на простынях абрикосового цвета. Теперь я наконец могла спокойно помечтать о том, как мы с Александром… Ах, да мало ли чего можно намечтать?! Вот только золотой скарабей… Он не давал мне покоя, то и дело выныривая из туманности подсознани, нарушая сладкие грезы. Мне почему-то казалось невероятно важным как можно скорее избавиться от него. В офис к Берсудскому идти не хотелось — повода для встречи не было. Признаваться в нечаянном воровстве — глупо. Подбросить драгоценную вещь под дверь кабинета? А вдруг кто-то увидит? Это же служебное здание! Решат еще, что я бомбу под дверь пропихиваю!..

И я решила поехать к его дому, чтобы швырнуть эту чертову запонку в какую-нибудь форточку, а потом со спокойной совестью помечтать о как бы случайной встрече с эротическими последствиями.

…Ехать следовало с утра, чтобы провернуть все по-быстрому, пока хозяин околачивается на работе. Да и дорога, при отсутствии бравого джигита и защитника женщин Важи, предстояла неблизкая. Я промыла запонку в спирте, чтобы никаких отпечатков, в случае чего, не осталось, и завернула ее в батистовый носовой платочек. Чувствуя себя супершпионкой, села на пригородную электричку и ровно час сорок мечтательно любовалась августовскими пейзажами. Потом на станции «Морская» я больше часа искала нужный дом, мимо которого, как после выяснилось, проходила дважды, не признав его при дневном свете.

Хозяина, как я и предполагала, не было дома, но во дворе обитал грозный черный терьер и заливался истошным лаем, едва я приближалась к изгороди ближе чем на три метра. Бросать скарабея через забор было жалко — в густой траве он запросто затеряется. Впрочем, на худой конец я бы так и сделала — ну найдет ее Берсудский через несколько месяцев, когда трава пожухнет. Подумает, что из кармана вывалилась! Ну или до весны пролежит, тоже не испортится. Однако мне хотелось сделать так, как я задумала.