Секретарша для демона 2 - страница 9

— Я не могу занять тело птицы, — сразу разбил он все мои надежды.

— Ладно, выбирай тогда хомяка, — устало согласилась я. — Только побыстрее, я на работу опаздываю!

Возле меня сразу материализовался продавец. Он стал расхваливать зверушек, и Знуру пришлось спрятаться за мою спину. Впрочем, я всё равно продолжала слышать его хриплый шёпот. К тому же, он довольно ощутимо дёргал меня за край куртки.

— Бери самого большого, — шипел он мне. — Чтобы мне было просторнее!

— Это девочка, — ответила я, услышав разъяснения продавца. Знур сразу замолчал. Хотя, какая ему разница, зачем ему именно хомяк-мужик? Это что, как-то заденет его демоническое достоинство? Демоны-собратья обвинят в нетрадиционной ориентации? Время неумолимо бежало, рабочий день уже начался, и я неумолимо опаздывала в издательство. Мне захотелось свредничать и забрать самого маленького, но тут мой взгляд упал на спокойного светлого хомячка в самом дальнем углу клетки. Пока все остальные шустро бегали по соломе и нюхали воздух своими маленькими носиками, этот невозмутимо сидел один и жевал стебелёк.

— Вот этого, — я ткнула пальцем. — Беру. Заверните.

Продавец немного замялся, не зная, куда мне его посадить, и стал расспрашивать, есть ли у меня домик, клетка и прочее.

— Обойдётся, — хмуро ответила я. Было немного жалко отдавать деньги, ведь я жила на обычную студенческую стипендию, однако я вытащила из кошелька необходимые купюры и, подхватив хомяка пальцами подмышки, засунула его в карман куртки. Хомяк даже не рыпнулся. Я вышла на улицу, и Знур уже приплясывал от нетерпения. Я вручила хомяка прямо в его протянутые демонические ручки.

— Поместишься? — с сомнением спросила я.

— А то! — радостно ответил Знур и превратился в маленькое облачко, которое быстро влилось в тело хомяка. Хомяк сразу поднял голову и посмотрел на меня осмысленным взглядом. Я подняла его с асфальта и посадила себе на ладонь.

— А разговаривать ты сможешь?

— Конечно, — ответил хомяк. — Слушай, мне тут надо по делам сбегать. Увидимся позже.

Он спрыгнул на землю и, не прощаясь, ускакал прочь.

— Даже спасибо не сказал, — пробурчала я. — Впрочем, тебе спасибо, что не увязался со мной на работу!

…В дверях издательства я сразу столкнулась с Машей, своей однокурсницей.

— Тебя Олеся Игоревна искала! Уже пять раз спрашивала! — сразу набросилась она на меня. Я ощутила панику.

— Будет отчитывать за опоздание? Я извинюсь, я…

— Да погоди, никто не собирается тебя ругать, — махнула на меня Маша. Вид у неё был крайне изумлённый. — Представляешь, Лариса настояла, чтобы именно твой материал вошёл в сегодняшний печатный выпуск!

В первую секунду мне показалось, что Маша шутит. Ещё не случалось такого, чтобы материал практикантов попадал в печатное издание. А чтобы за меня похлопотала Лариса, было вообще из области фантастики. Впрочем, за последние сутки в моей жизни уже случались фантастические вещи, и это событие стало лишь довеском к всеобщей суматохе в моей голове. Я для вида похлопала глазами, понимая, что уже устала удивляться. А Маша времени не теряла — подхватила меня под руку и потащила вперёд.

Однако возле двери, ведущей в кабинет Олеси Игоревны, я начала отчаянно упираться. По доброй воле я не пойду туда ни за какие коврижки! Одного только выражения лица этой женщины было достаточно, чтобы вызвать стихийное бедствие, падение мировых акций и отрыжку. Но Маша, невзирая на моё сопротивление, открыла дверь и затолкнула меня внутрь, сразу захлопнув за мной дверь. Наверное, она даже придавила её с той стороны, чтобы я не выскочила обратно. А я, увидев сидящих за столом людей, мысленно застонала от отчаяния.

Стол Олеси Игоревны мало походил на директорский. Впрочем, вместо него можно было смело поставить плаху, и никто бы не заметил разницы. Жуткие вещи происходили в этом скромном на вид, но ужасающим по сути кабинете. Судьбы и мечты студентов нашего института тут сыпались, как спелые орехи с дерева во время урагана. Я лично знала нескольких человек, которые были отчислены из института после провальной практики именно в этом издательстве. А тут сейчас сидели и сама Олеся Игоревна, и Лариса, и ещё какой-то мужчина в деловом костюме, чьего лица я не видела, потому что он сидел спиной ко мне и не обернулся даже тогда, когда я вошла. Олеся Игоревна уставилась на меня в упор, и выражение её лица было даже строже обычного, так что я уже начала мысленно прощаться со своей несостоявшейся профессией журналиста. Лариса же, наоборот, усмехалась, глядя на меня, будто узнала очень хорошую новость. Я почувствовала ком в горле, который никак не хотел проваливаться в желудок. Что они сейчас мне скажут?